В 1975 году в Киеве в одном из известных институтов, занимающихся проблемами управления, создана скромная лаборатория №15. Одним из сотрудников там значиться некто Виктор Кривошеин.

Чем занимается лаборатория, никто толком не знает, на все ее разработки наложен гриф «совершенно секретно», но известно, что энергии она потребляет, чуть ли не больше, чем весь остальной институт.

Некоторые скептики утверждают, что ничего там такого и нет, а засекречена она, как и большинство остальных секретных объектов — так… на всякий случай…

1986 год. Страшная катастрофа, произошедшая в Украине, потрясла мир. Авария на Чернобыльской атомной станции. После некоторых колебаний правительство даже вынуждено было эвакуировать детей из столицы – Киева, находившегося на расстоянии 200 километров, от эпицентра трагедии.

Страшная и странная одновременно. После аварии на ЧС, один из авторов реактора такого типа неожиданно застрелился, хотя был абсолютно уверен в надежности своего детища. Официальной причиной катастрофы было названо не соблюдения требований «техники «безопасности», но… Дублирующие системы безопасности, почему они оказались отключенными? Что в действительности происходило на станции — плановый ремонт, или внеплановый эксперимент? Почему застрелился академик?

Тридцати километровая зона вокруг станции объявлена зоной отчуждения. Разрушенный реактор накрыт бетонным саркофагом, и вроде бы экологическая обстановка стабилизировалась…

1996. Немотивированный всплеск фанатизма среди части жителей Киева. На улицы города вышли Серые братья. Все попытки противостоять демаршу «братьев» оказались несостоятельными, «серые зомби» были развезены милицией по отделениям, и об их дальнейшей судьбе, все «стремительно» забыли. «Отцом» братьев, был наш старый знакомый, рядовой сотрудник лаборатории №15 – Виктор Кривошеин. А где же в это время были остальные сотрудники этой лаборатории? Институт к тому времени, в связи с отсутствием финансирования практически уже прекратил свое существование. Лучшие специалисты в поисках заработков разбрелись кто куда…

2001 год. Поползли упорные слухи, что саркофаг нестабилен, что сквозь образующиеся трещины, нет-нет, да и происходит выброс… Организованы массовые экскурсии в зону. Но серия гулких скандалов внезапно отвлекает внимание общественного мнения. Исчез известный журналист. Расследование заходит в тупик, и никто почему-то не пытается заглянуть в материалы его журналистских расследований, в которых могут таиться корни всего происшествия… Или не хотят? Или не могут уловить связи?

А тут еще генерал МВД, в чьем ведении была Чернобыльская зона, кончает жизнь самоубийством. Об этом вскользь упоминает телевидение и вновь тишина… Куда-то бесследно рассасываются средства выделенные на ликвидацию последствий аварии. И опять это «спускается на тормозах»… Что интересно и западные средства массовой информации разом утрачивают интерес к этой проблеме. Причем так и не понятно получено ли обещанное финансирование от западных партнеров на устранение последствий аварии или нет. Про обещания вдруг все одновременно забыли. И так и не ясно были деньги или нет, а если были, то где они…

2004 год. Зона активизировалась… Говорят, что выбросы участились. Странно, но никто не задумывается, о тех процессах, что могут проистекать под саркофагом, где столь долго содержится ядерное топливо в таком количестве. Что это обычная людская беспечность или это кому-то выгодно? Ведь «эксперимента» столь масштабного нигде и никогда не было, а теоретические выкладки могут и не учесть такого феномена, как переход количества в качества…

2005 год. Вокруг Припяти растет дурная слава – странные животные появились на ночных улицах забытого города. Поступают первые сообщения о пропажах людей.

2006 год. После того как в Припяти пропал автобус с иностранными туристами, зону совершенно закрыли для посещений (но попытка отселить людей с прилегающей территории оказалась тщетной). Продолжительное расследование не дало никаких результатов. Сомнений нет — автобус испарился в городе, однако и дальнейшее расследование ничего не дало. Впрочем в этом, как раз ничего удивительного не было. Все уже потихоньку привыкли к тому, что наиболее «громкие» дела, так и оставались со временем не раскрытыми…

Местные жители принесли на блокпост мертвое тело странного животного. Мутировавшее существо имело гуманоидное телосложение, небольшой рост и крупные черные глаза.

Жители окрестностей закрытой зоны жалуются на участившиеся подземные толчки.

Осенью появились регулярные утренние ураганы. Около 6 утра налетает страшный ветер, который продолжается около минуты, после чего мгновенно стихает, оставляя после себя выкорчеванные деревья и выбитые стекла.

2007 год. Чернобыльская зона осветилась ярчайшим, нестерпимым светом. Но это не было ядерным взрывом. После мгновения полной тишины, пришел грохот и землетрясение. Люди падали на землю, зажимая кровоточащие глаза и уши. Сияние разлилось над огромной территорией.

Кто мог, тот бежал, спасая свою жизнь.

Правительственные войска наконец оцепили Зону…

Жителей окрестных сел и городов в спешке эвакуировали.

2008 год. Зона притягивает все больше и больше народу. Здесь есть и авантюристы всех мастей, и ученые, и армия, и прочие… «патриоты». С этого года Зону охраняют «белые каски». На черных рынках появились различные диковинки, в основном странные и непредсказуемые.

У жителей прилежащих к Зоне поселков появилась новая профессия – сталкер.

2013 год…

Ночь.
Только где-то на горизонте мерцает голубоватое зарево, да изредка небо пропарывают электрические разряды.
С пригорка медленно и почти бесшумно, слегка подпрыгивая на выбоинах, спускается грузовик, с потушенными фарами и выключенным двигателем.
Когда он подкатывает ближе, то при очередной вспышке видно, что кабина его пуста, а кузов забит штабелями запаянных гробов.
Внезапно едва мерцающее зарево «взрывается», небо раскалывается, и клокочущие клубы сгустившегося пространства начинают безумный танец – начинается выброс.
Электрические разряды бьют все чаще, один попадает прямо в грузовик.
Грузовичок подскакивает весь пронизанный электрическими разрядами, бензин вспыхивает, и грузовичок неудержимо начинает разваливаться на части.
Горящие ошметки и гробы разлетаются в разные стороны, часть гробов раскалываются, оттуда выпадают покойники…
У каждого закатан один рукав комбинезона, и на руке видна татуировка, но в нервном свете мятущегося пламени невозможно разобрать, что же там написано...

Догорают останки грузовичка, стихает выброс...
Медленно начинает светать.
Мимо привычной трусцой бежит человек в такой же униформе, как и покойники, на груди мерно в такт бегу покачивается карабин.
Это «сталкер».
Человек замедляет бег, настороженно подбирается к россыпи расколовшихся гробов и носком ботинка толкает, одного, второго покойника...
Внезапно один из лежащих стонет и открывает глаза, бессмысленные и пустые.
Сталкер наклоняется над «ожившим» покойником.

— Ты гляди, а этот-то, похоже, живой.
А говорят, что в «грузовиках смерти», сплошь одна падаль.
Пожалуй, этот парень первый, кому повезло.
Хотя это спорный вопрос — повезло ему или уже через пару дней паренек станет жалеть, что не сдох еще сегодня.
Зона, быстро лечит от всех иллюзий...
Сдам-ка я его «Жабе», за эту полу-падаль он — отвалит мне по полной!

Сталкер взваливает «ожившего мертвеца» на плечи, и снова переходит на бег, привычный и рутинный, словно бегать с таким грузом его ежедневное занятие...

Берлога торговца по кличке «Жаба».
Обставлена скудно.
На грязной обшарпанной стене неестественным ярким пятном выделяются изображения полуголых красоток, небрежно выдранные страницы из дешевых иллюстрированных журналов.
Посредине этого жизнерадостного коллажа красуется плакат, на котором идиллический зимний пейзаж и елочка – «С Новым 2013 годом!»
Так же неестественно выглядит находящийся здесь обшарпанный сервант с разнокалиберной посудой и набором кастрюлей, сковородок и чугунков.
Разнообразие посуды говорит о том, что хозяин не дурак пожрать и выпить.
В углу под стеной стоят огромные бутыли, заткнутые пробкой с «водяным замком», брага периодически «сыто» булькает, чавкает и ворчит...
Под потолком мерцает блекло-желтая лампа, абажуром ей служит пробитая на темечке армейская каска.
За окном, полу прикрытым цветастыми изъеденными кислотой занавесками, едва брезжит рассвет.
Сам Жаба сидит за столом и что-то ест, неопрятно чавкая и вытирая толстую лоснящуюся рожу рукавом. Распахивается дверь – на пороге сталкер со своей находкой на плечах.

Жаба не поднимая глаз брюзгливо бурчит:

— Опять меченный?

— Если бы ты знал, где я его нашел… — спокойно возражает сталкер.

— Ну и где? – Жаба по прежнему равнодушен.

— Он из «грузовика смерти».

Жаба, уронил на стол полу обглоданную кость, поднял глаза на сталкера, но буркнул по прежнему резко:

— Врешь!

— Да чтоб мне сдохнуть при следующем выбросе.

— А ну давай его сюда. – буркнул Жаба, сметая все со стола на пол.

Жаба обыскивает полубессознательного парня. Все карманы пусты, в наличие лишь ПК, где стерты все надписи кроме одной – «Убить Стрелка!!!»

— Пожалуй, я могу тебе дать за него, — бормочет Жаба задумчиво.

Неожиданно полу покойник жестко хватает торговца за руку своей татуированной рукой и вырывает у него свой ПК, и снова теряет сознание.

Татуированная рука с зажатым в ней ПК, теперь ясно и четко видна надпись

«S.T.A.L.K.E.R.».

Та же берлога Жабы, но теперь за окном яркое солнце.
За столом сидит «оживший покойник» — теперь ест он, но размеренно и равнодушно как автомат, а Жаба стоит рядом, скрестив руки на брюхе, и задумчиво наблюдает за процессом.

Наконец Сталкер, отодвигает опустевшую миску: — Сколько я тебе должен?

— А что с тебя можно взять… Да к тому же, ты ни черта не помнишь: ни кто ты, ни где ты… А вокруг, мой мальчик, Зона!

— Я не мальчик и не твой!

— Еще как мой – пока не отработаешь: и жратву и лекарства, да и вооружить тебя надо… хотя бы для начала…

— Какое оружие ты дашь? – сухо обрывает Жабу безымянный сталкер.

— Ну парень, на первых порах обойдешься и ножом. – ухмыляется Жаба. — Ну, и плащик дам, от радиации он не спасает, а от кислотных штучек и крысиных зубов будет полезен…
А насчет мальчика – Зона рассудит!
Хотя, если ты до сих пор еще жив… — Жаба приносит и выкладывает на стол экипировку, огрызок карты и оружие.
Внезапно придерживая рукой большой охотничий нож и, глядя в упор на героя, спрашивает:

— А кличка Стрелок, тебе ни о чем не говорит?

— Нет, — сталкер по прежнему равнодушен.

— Неужели тебя не интересует что творится вокруг…

— Нет.

— Ну и ладно… Для начала сгоняй-ка к блок посту…
Отнесешь запаянный металлический ящичек, оставишь под колючей проволокой, место отмечено на карте, а оттуда заберешь другой… Солдатикам глаза не мозоль, они обязательно попробуют твою шкуру на крепость… Ну, что согласен?

— А у меня есть выбор?

— Пожалуй, что нет…

— Тогда давай свой ящик, и кончим эти терапевтические беседы…

— У меня остался лишь один вопрос…

— Ну?!

— Как мне тебя называть, а то сталкеров много…

— Ну, раз ты мне кроме ножа ничего лучшего пока дать не можешь, — криво усмехнулся безымянный сталкер, — зови меня Мессер (мессер – нож (нем.)).

Мессер выбрался из бункера Жабы и замер на миг.
Пейзаж вокруг был идиллически-патриархальный.
Лишь доля запустения портила общее впечатление.
Да еще… где-то подспудно бродило чувство… узнавания.
Было такое ощущение, что он «Мессер» когда-то здесь уже был.
И это было странно потому, что, прислушиваясь к себе, он ощущал лишь пустоту, словно его самого до сегодняшнего дня не существовало вовсе.

— К черту сантименты! Начнем жизнь с нуля. Пока…

Мессер взвалил ящик на плечо и побежал.
Ноги слушались плохо, видно он еще не набрал форму.
Да и была ли у него какая–нибудь форма раньше…

“Черт голова кружится. И походка неуверенная…
Странное марево справа по курсу…
Или это только мне кажется…
Пейзаж почти идилический, только людей не видно…
И какие-то животные рыщут в развалинах…
Похожи на бультерьеров, собаки, но кажется… слепые…
Чуют они меня что ли… ишь насторожились… морды повернули в мою сторону…
Надо бы ходу добавить, а то с этим ножом… я только и могу, что харакири себе сделать…
А вон и блокпост.
Надо бы в развалинах схорониться и понаблюдать за служивыми…
Ящик вроде должен быть вон там…
А солдатики от тоски изнемогают, вот по крысам начали палить, но с блокпоста ни ногой и это даже к лучшему…

Мессер пригибаясь, пробрался к зарослям и стал приглядываться к блокпосту.
До него доносились отдельные реплики:

— Вась, проверь вон те кустики! Дай коротенькую очередь!

— Может доложить лейтенанту?

— Брось, он опять будит злиться, что его даром потревожили…

Похоже, Мессер не рассчитал свои силы, слабость стала всепоглощающей, и он ничком ткнулся в траву.
Сон смутный, больше похожий на воспоминания и бред одновременно, властно вытеснил настоящие…

…громада атомной станции черным монолитом высится на фоне серого тусклого неба.
Детали тонут в полумраке.
Лишь то тут, то там видны застывшие на мгновения фигурки людей, это сталкеры.
Внезапно «тело» станции сотрясает пароксизм вселенской боли и страха.
Из ее недр в безучастные небеса бьет огненный столб, увлекая за собой ошметки какой-то зеленоватой светящейся массы.
За ними в небо устремляются рваные узоры электрических разрядов, и небеса в ответ извергают дождь, но дождь такой же противоестественный, как и весь феномен выброса – это тонны пепла, которые убивают остатки цветового разнообразия….
И серое море затопившее все вокруг рождает жуткие серые волны — сонмы крыс разбегаются от станции в разные стороны.
Кругом мечутся сталкеры, пытаясь их отстреливать, крысы бросаются на людей, впиваются острыми зубами в их правые руки…
Кровь быстро смешивается с пылью, утрачивая свой тревожащий свет…
Крысы истово выгрызают татуировки на руках сталкеров.
Одно единственное слово — «S.T.A.L.K.E.R.».
Один из сталкеров, стоящий к нам спиной все стреляет и стреляет, словно надеется своими ничтожными усилиями повернуть волны крыс вспять…
Вдруг раздается окрик: «Стрелок!». Сталкер медленно начинает поворачиваться, сейчас мы увидим его лицо… Но сон кончается…

…Мессер весь в поту еще долго лежит, не шевелясь, пытаясь сообразить, где он и кто он.
Второй вопрос так и остается без ответа…

— Ладно. – Мессер сжимает зубы, чувствуя во рту солоноватый привкус крови. – Сейчас наша цель — ящик. Пока солдатики попрятались от жары, метнемся туда и обратно…
Только ноги бы не подвели в самый неподходящий момент…

— Вот твой ящик. – Мессер поставил ящик на стол и равнодушно отвернулся, чтобы не видать лоснящуюся довольную рожу Жабы.

— Ну, ты парень, живуч, — Жаба лениво поскреб подмышками. – Может, не врут легенды, и трижды выживший из «грузовика смерти», изменит этот мир… Поживем — увидим… А ты, случаем, в него не заглядывал? –Жаба ласково погладил, принесенный Мессером ящик.

— А надо было?

— Ладно, не злись… А теперь, пожалуй, можно сгонять к мосту, это будет посложнее, это уже вглубь Зоны… Там должен объявится Хорек, вроде он вернулся из рейда, а может просто спер у кого…
Так или иначе, он принесет долг.
Клювом не щелкай, Хорек парень ушлый, зазеваешься, и он мигом тебя пристроит обратно в грузовичок, в котором тебя нашли…
Но в этот раз, тебя уже вряд ли кто сумеет откачать…
Возьмешь с собой эти винтики-болтики, видел небось марево над некоторыми местами, там разное может быть, но от штук, которые называются гравиконцентратами, болтики тебя смогут уберечь.
Если что почуешь — болтик вперед швырнешь…

— Ладно, разберусь, — Мессер сгреб со стола пригоршню железяк, распихал их по карманам и круто развернувшись, направился к выходу.

«Хоть бы дал передохнуть… Одно слово, Жаба!» — Мессер вновь трусил вдоль трассы, которая, как он теперь знал, вела вглубь Зоны.
Странное марево впереди тревожило и вновь рождало смутное чувство, знакомой опасности, он явно хорошо был знаком ранее и с ней и другими чудесами Зоны…
Просто подзабыл.
Или это было в другой жизни?

Мессер осторожно швырнул вперед гайку, результат превзошел все ожидания, гайка резко изменила траекторию полета и с истеричным визгом исчезла в кустах.
Так! Туда явно идти не стоило.
Кинув еще пару, он легко обозначил область аномалии и наметил для себя путь обхода.

Проклятое воронье! Ишь раскаркалось. Нет, он еще поживет!

Да и если он тут был, значит с кем-то встречался, что-то делал, не может быть чтобы его прежняя, скрытая пеленой предательской памяти, точнее беспамятства, жизнь не оставила никаких следов.

Тишь да гладь.
Тополя вдоль дороги как почетный караул (рано выстроились, мои похороны временно откладываются!). Идиллические озера.
Интересно там тоже всякая мразь притаилась или они настолько пропитались разной дрянью, что служат естественными могильниками…

Впереди снова показались рыскающие в кучах мусора слепые псы, издали еще больше напоминающие свиней. Мессер стараясь избежать ненужного пока столкновения свернул в сторону озер.
Силы еще полностью не восстановились, и тело было как новый не разношенный костюм, где-то топорщило, где слегка жало…
К тому же вновь подкатывала слабость и желание заснуть.
Но озера оказались нашпигованные адской силой.
Мир тут же утратил все краски, превратившись в черно-белый шарж, в висках застучало, Мессер ускорил бег, стараясь обогнуть озера по большой дуге, одновременно стараясь не попасть в зону, где его смогут «учуять» слепые псы.

Выбившись из сил, Мессер ели доплелся до порога какой-то брошенной избушки.
Он еще успел глянуть, не затаилась ли какая тварь в одной из комнат, а потом сон буквально свалил его с ног…

…где-то на горизонте мерцает голубоватое зарево, да изредка небо распарывают электрические разряды. С пригорка медленно и почти бесшумно, слегка подпрыгивая на выбоинах, спускается грузовик…
Кабина его пуста, а кузов забит штабелями запаянных гробов.
Внезапно небо раскалывается…
Электрические разряды бьют все чаще, один попадает в грузовик, бензин вспыхивает, и грузовичок начинает разваливаться на части.
Горящие ошметки и гробы разлетаются в разные стороны, часть гробов раскалываются, и оттуда выпадают сталкеры…
и совсем «свеженькие» и полуразложившиеся.
У каждого закатан один рукав комбинезона, и на руке видна татуировка, но в нервном свете мятущегося пламени невозможно разобрать, что же там написано.
Сталкеры слепо мечутся в пламени беснующегося пожара, хрипло выкрикивая: Убить Стрелка! Убить Стрелка!! Убить Стрелка!!!
И совершенно ясно, что ищут они именно нас.
А предательские путы сна парализовали все мышцы, и нет сил, даже крикнуть…

…Мессер очнулся так же резко, как и проваливался в вязкую трясину сна.
Некоторое время он не шевелился, боясь обнаружить оставшуюся со сна невозможность владеть телом.
Но потом увидел двух подбирающихся к нему крыс.
Когда первая прыгнула, Мессер с удовлетворение отметил, что владеет ножом, даже лучше, чем ожидал. Вторая крыса сразу потеряла к нему интерес и деловито занялась трупом своей товарки…

«Кого-то она мне смутно напоминает» — Мессер мрачно усмехнулся и посмотрел в окно.
До моста было рукой подать. – «Интересно, Хорек уже там?»


Под мостом был полумрак, который усиливали свисающие с потолка ржавые волосы, наверное, аналогичный «пейзаж» можно было лицезреть, забравшись под брюхо на миг замершего мамонта.
Инстинктивно сторонясь подозрительной растительности, Мессер нырнул под мост.

— А правда, что ты единственный выживший из грузовика смерти? – голос прозвучал совсем рядом, и Мессер от неожиданности отпрыгнул в сторону, судорожно сжал рукоять ножа и зло буркнул:

— Вранье, на самом деле я умер!

— Успокойся, я не хочу причинить тебе зла.
Если бы я хотел тебя ухлопать, то мог бы это сделать еще тогда, когда ты изображал из себя бывалого индейца на подходе…
Оглянись, видишь какой обзор, а меня не видно. Если ты такой крутой и сам мог бы сообразить.
Так правда, насчет грузовиков?

— Правда. – буркнул Мессер стараясь подавить раздражение.
Он действительно мог сообразить, что Хорек давно поджидает его здесь.
Просто, надо было проскочить через насыпь и зайти к Хорьку с тылу.
Но хорошо, что он сообразил это хоть сейчас.
Значит, не смотря на потерю памяти, разум остался на месте.

— Говорят, ты хотел замочить Стрелка?

— Это Жаба всем раззвонил?

— Да так, молва…

— Не знаю я никакого Стрелка.

— Да здорово парень тебя покорежило. – Хорек шагнул ближе, тоже сторонясь свисающих с верху волос, возможно, он это делал инстинктивно, а может, эта гадость таки была опасна.

— А кто такой Стрелок? – совсем успокоясь, равнодушно спросил Мессер.

— Да так, — Хорек как-то сразу сник, — был такой, но что-то я его давно не видел. – и тут же постарался сменить тему разговора — Давай лучше сразу перейдем к делу.
Я и так здесь задержался.

«А если завалить его сейчас, отобрать винтовку и…» – Мессер сделал шаг навстречу Хорьку.

— Ты парень лучше стой на месте. – словно угадав мысли Мессера, забубнил Хорек, — я бы и дня не прожил в Зоне, если бы не был каждую секунду на чеку.
Я оставлю рюкзачок, и разойдемся по мирному.
Мне хлопнуть тебя ничего не стоит, но хочется глянуть, что из всей этой истории будет.
Мне на Стрелка плевать.
И на тебя плевать…
А Жабе привет!

Хорек тенью скользнул к выходу и исчез.

«Может махнуть за ним на ту сторону? – вяло подумал Мессер, Нет, пожалуй, он слишком слаб и к тому же отвратительно экипирован.
Мессер взвалил рюкзак на плечи и скользнул в противоположную сторону.

— Ты и в рюкзак не заглядывал? – недоверчиво поинтересовался Жаба.

— Нет.

— А ты хоть догадываешься что там?

Мессер хотел сказать нет, но вдруг перед его мысленным взором, словно в калейдоскопе возникли ряд быстро сменяемых картин.
Охваченный оранжевым огнем сталкер… странный флюоресцирующий студень, разъедающий человеческую плоть… светящийся ртутный шар… огромные сверкающие черные булавки…

— Там артефакты, – спокойно сказал Мессер.


— Ты все еще не вспомнил, как тебя зовут и кто такой Стрелок? – Жаба вытащил из кладовки длинный сверток, в котором без труда угадывалась винтовка.

— Нет.

— И как попал в «грузовик смерти»?

— Нет.

— Ну, Бог с тобой! У меня, пожалуй, будет для тебя еще одно задание, и ты волен будешь идти куда хочешь…

— А ты не боишься что я тебя…

— Не боюсь. Я вам нужен, без меня вам не видать ни жратвы, ни боеприпасов, ни лекарств.
И если у тебя хватит дури меня шлепнуть, тебя за каждым бугром, за каждым деревом будет ждать смерть. – Жаба демонстративно повернулся к Мессеру спиной, и стал возиться со своими многочисленными кастрюлями и сковородками.

Мессер криво усмехнулся, он не испытывал к Жабе вообще никаких чувств, но осознавал, что торговец прав – он в принципе был полезен здесь многим, и сталкерам, и солдатам, и, возможно, даже самой Зоне.

Последнее задание.
Нанести на карту все аномальные зоны на территории от блокпоста до железной дороги.
В принципе, здание плевое, он и так прочесал эту территорию, остался лишь хутор справа от трассы, там, где бродили слепые псы.
А вот что дальше?
Прорваться сквозь блок пост.
Пожалуй, не выйдет.
Мессер четко себе представил, как при попытке обстрелять сторожевую вышку, на блокпосте поднимается тревога, солдаты открывают заградительный огонь, вызывают вертолет…
Нет, путь через блокпост заказан.
А здесь кроме Жабы особенных достопримечательностей нет.
Значит, путь лежит вглубь Зоны.
А там может в сходных обстоятельствах проснется память…
А там… Там видно будет!

Вновь мирная аллейка, обсаженная тополями. И заброшенный хутор…

На этот раз псов было двое.
Их слепые морды, словно флюгера, повернулись в сторону человека.
Первый пес прыгнул неожиданно.
Вот он еще упорно рыскал в траве, а вот уже, развернувшись по-волчьи всем корпусом, взвыл и прыгнул! Винчестер, который вручил Мессеру Жаба, глухо огрызнулся в ответ, с силой отбросив тушу пса к забору. Второй пес, злобно рыча, завертел тупорылой башкой, словно в одиночестве не совсем точно представлял, где находится противник.
Месссер не стал предоставлять псу шанс точно высчитать, откуда ему грозит опасность.
Но очевидно рука все же еще не достаточно окрепла.
Грянул выстрел.
Пес завыл, завертелся, пытаясь лизнуть подраненный бок, а потом вдруг огромными скачками помчался прямо к Мессеру.
Но тут со стороны домов мелькнула вспышка, а вслед за ней, долетел звук выстрела. Передние лапы пса подогнулись при приземлении, и он, кувыркнувшись, замер в облаке поднятой пыли.

Из дома вышел сталкер.
Он был высоким и худым, в странном зеленом комбинезоне, а на груди болтался респиратор. В руках у него была винтовка с оптическим прицелом.

— Говорят, тебя нашли в партии покойников из грузовиков смерти?
Зачем тебе Стрелок?

— Ты Стрелок? – хмуро спросил Мессер, страха не было, человек которой только что спас ему жизнь, вряд ли сделал это лишь для того, что бы тут же забрать ее самому.

— Вы со Стрелком что-то не поделили? – не отвечая на вопрос, продолжал гнуть свою линию сталкер. – Ходят слухи что, Стрелок грохнул всю вашу группу?
А ты действительно не помнишь, к какой группе принадлежал?

— А ты, к какой группе принадлежишь? — не остался в долгу Мессер.

— Хороший у нас с тобой получается разговор – информативный! Одни вопросы.

— А ты что тоже потерял память? – усмехнулся Мессер.

— Ладно, парень я думаю, мы с тобой еще встретимся, хоть Зона и велика, но путь сталкера всегда ведет к артефактам.

— Ты так и не сказал мне своего имени, кого благодарить за пса?

— Благодари Зону, а я Одинокий Волк.
Прощай!
На хутор не ходи там где-то в развалинах Полтергейст прячется.
И крыс уйма, – сталкер снисходительно усмехнулся и размеренно затрусил в сторону берлоги Жабы.

Полтергейст?
Нет, Мессер не помнил, что это такое, но думал, что когда встретит — обязательно вспомнит.
И хотя в этот раз он не чувствовал особого упадка сил, но все же добравшись до дома из которого вышел Волк, Мессер решил передохнуть.

… на этот раз сон долго не приходил, а когда пришел, было не совсем понятно сон это или просто воспоминание…

…по пустынному городку идут, держась за руку, двое — взрослый мужчина и ребенок.
Очень хочется обогнать их и заглянуть в лицо, но как это часто бывает в снах, вязкий воздух и странно текущее время не дает нам этого сделать.
Ребенок поднимает голову — теперь можно разглядеть его профиль — и спрашивает: «А правда, что тебя все называют Стрелок?»
Взрослый не успевает ответить – начинается выброс.
Лицо ребенка деформируется, превращаясь в лицо урода и он с жутким хохотом убегает.
А по улице вновь начинаю перекатываться серые волны, образованные полчищами мигрирующих крыс…

…Мессер проснулся.
Достал из рюкзака консервы и стал тупо и безразлично жевать.
В его снах была какая-то система, подспудная логика, только он никак не мог уловить какая.

Домики, еще пригодные для жилья, были основательно разграблены, то тут, то там попадались полу истлевшие останки домашних животных, выбитые стекла.
Шныряли наглые жирные крысы и роем носились огромные черные мухи, больше напоминающие разжиревших, но не утративших наглости шмелей.

Вон там впереди, чуть левей, похоже, гравитационная аномалия, надо бы бросить туда шайбочку.

Мессер прикинул место, куда швырнет железяку, но бросить не успел, мощный удар по затылку заставил его рухнуть на колени.
И вновь над его головой чиркнув по макушке просвистел камень.
То ли от удара, то ли по какой другой причине, Мессер вдруг почувствовал как кто-то копошится в его… мыслях.
Словно холодные скользкие пальцы касаясь обнаженной поверхности мозга проверяли его на крепость. Мессер попытался укрыться за ближайшим деревом, то что он увидел в дверном проеме одного из домов могло показаться бредом.
Студенистое полупрозрачное существо, отдаленно напоминающее человека, совершая странные манипуляции покореженными как при артрите конечностями, каким-то образом отрывало от земли мелкие предметы и направляло их в строну Мессера.

«Ах ты, гаденыш!» — беззлобно подумал Месссер, он не догадался, а точно знал, и это знание пришло, откуда из глубин, пока еще плотно скрытого мраком прошлого, что уродец телекинетически швыряющийся всякой мелкой дрянью – Полтергейст.
Мессер изловчился и запустил в Полтергейста гайкой. Монстр взвизгнул, причем вопль Мессер воспринял не ушами, а как бы сознанием, и быстро ретировался.

Месссер выждал несколько секунд, а потом рывком преодолел расстояние до дверного проема и прыгнул в темноту выставив вперед руку с ножом.

«Наверное, со стороны я выгляжу полным идиотом», — подумал Месссер инстинктивно тыча в темноту чуть поблескивающим в полумраке клинком. Когда глаза привыкли к сумраку, Мессер убедился что в доме никого нет, Полтергейст успел улизнуть, через выбитое окно.

«Но лучше я буду выглядеть идиотом, чем покойником», — Мессер осторожно заглянул в остальные комнаты – никого.

Больше ничего сверх ординарного с ним не происходило за все оставшееся время этой мини экспедиции.
Он нанес на карту 6 аномальных зон.
Правда в одном месте дорога утыкалась в какой-то овраг, со странной особо покореженной растительностью, над оврагом кружило воронье, и вокруг было полно мух.
Мессер не смог определить точно есть ли там какая-нибудь аномалия, но шкурой чувствовал, что туда лучше не соваться.


— Так-так… После последнего выброса добавилось две аномальные зоны.
Да и Полтергейст сюда раньше вроде не забредал. – Жаба спрятал карту и хмуро добавил, — растет Зона. Если так и дальше будет продолжаться, то скоро блокпост оттеснят, и мне надо будет перебираться…

— Ты говорил, что это было последнее задание и теперь мы в расчете, — не слушая бормотания Жабы, жестко спросил Мессер.

Жаба вскинул на него пристальный взгляд:

— Что не терпится сунуть голову Черту в задницу?

— Моя голова, куда хочу туда и сую!

— Хорошо, хочешь — валяй, выдам тебе минимальный комплект и иди на все четыре стороны.
Но в зоне и деньги тоже нужны.
Может я со своими слабыми силенками смогу быть тебе полезен.
Есть один тайничок, но уже за железной дорогой, туда голым лучше не соваться.
А принесешь оттуда хабар – за мной не заржавеет.
А потом можно уже и даль в глубь топать, если тебе так не терпится.
Но ты ведь принесешь я убедился ты парень честный…
А я тебе за него отвалю…

Чего он так юлит, вяло подумал Мессер не иначе как есть там какой-то подвох!
Ну и черт с ним, с подвохом, деньги он сулит не малые…
Поживем увидим.

— Только тебе придется выйти на связь с Шакалом, — продолжал бубнить Жаба, — он знает, где тайничок… от Шустрого Лиса осталось… наследство вроде…
Как железнодорожную насыпь пересечешь, так на связь и выходи, но не на долго, а то «темные сталкеры» засекут и тогда поминай как звали…

И вновь аллея с пирамидальными тополями, такая знакомая, что кажется, будто он уже был здесь не только совсем недавно, но и когда-то бесконечно давно, может даже… в прошлой жизни…

Теперь Мессер двигался уверенно и экипирован был на славу.
Новенькая винтовка с оптическим прицелом, детектор аномалий, запас пищи на три дня.
И главное опыт.
Мессер был даже частично благодарен Жабе, пробные рейсы хоть и не пробудили абстрактную память, но память мышц явно возобновилась.

Стараясь не углубляться в сторону, Мессер трусил вдоль трассы.
Не особенно полагаясь на опыт, он больше прислушивался к интуиции.
По слабой дымке, или упорному нежеланию воронья пролетать над каким-либо определенным местом, он угадывал наличие там аномалий.
По рою мух – наличие падали.
Он догадывался, что знания о Зоне у него пока только в зачаточном состоянии, и еще не раз он может наткнуться на такое…
Но после апатии, которая очевидно была связана с медленным выздоровлением, в нем вдруг проснулась жажда жизни, подхлестываемая смутным воспоминанием, что он ранее уже неоднократно… умирал, а затем вновь возрождался. И теперь он был не прочь узнать зачем?

Добравшись до железнодорожной насыпи, Мессер, учтя урок, преподанный ему Хорьком, некоторое время прятался в зарослях, внимательно изучая окружающую обстановку, через видоискатель оптического прицела.

Дождавшись, когда над насыпью пролетел патрульный вертолет, Мессер рванул вперед. Излишняя самоуверенность его подвела, перевалив через гребень, он поскользнулся, и кубарем полетел вниз.

По ту сторону насыпи оказался заброшенный хутор.
Мессер еще не успел встать на ноги, как был атакован Полтергейстом.
Камни, дохлые крысы, ржавые железяки, и еще что-то мерзкое липкое и вонючее – всем этим добром Полтергейст метил ему в голову, не давая сориентироваться и пустить в ход оружие.
Мессер выстрелил пару раз, скорее для острастки, пытаясь сообразить, где находиться источник телепатической энергии направляющий этот поток мусора.
Тут же все прекратилось, очевидно, Полтергейст предпочел не связываться и уползти от греха подальше.

Шуганув крыс, Мессер зашел в ближайший дом.
До выхода на связь оставалась время, можно было передохнуть.
Он устроился в углу, так чтобы окна и дверь одновременно были в поле зрения…

…и вновь громада атомной станции черным монолитом высится на фоне серого тусклого неба.
И вновь «тело» станции сотрясает пароксизм вселенской боли и страха.
Из ее недр в безучастные небеса бьет огненный столб, увлекая за собой ошметки какой-то зеленоватой светящейся массы.
И тонны пепла, которые убивают остатки цветового разнообразия….
И серое море, затопившее все вокруг, рождает жуткие серые волны — сонмы ЛЮДЕЙ, разбегаются от станции в разные стороны.
Сгорбленные страшные оборванные с изуродованными лицами и одинокий человек, распластав руки крестом, пытается остановить обезумевшую толпу. Но вот звучит выстрел, человек падает, а люди все бегут, втаптывая в грязь распростертое тело…

…Зомби.
Откуда взялось это слово?
Мессер с удивлением смотрит на свой персональный миникомп.
Теперь там было уже две записи – «Убить стрелка!» и «зомби».
Неужели он настолько не контролирует свое сознание, что сделал эту запись во сне?
Но времени на раздумья не остается — пора выходить на связь.

— Ты тот парень, что ищет Стрелка?

Мессера уже начинал злить этот вопрос.

— У меня складывается впечатление, что все вокруг знают еще меньше чем я, — спокойно ответил он, подавив раздражение.
Связь была хорошей, и он слышал Шакала, так, будто тот находился в соседней комнате.

— Зона штука загадочная, изменчивая… может ты и прав. – примирительно ответил невидимый собеседник. — Самые мудрые из нас знают только то, что ничего толком не знают.

— Жаба говорил, что ты расскажешь, где тайник.

— Тайник отменяется. Тебе парень надо рвать когти.

— Это мне решать, когда кому и что надо рвать. Если ты хочешь присвоить…

— С тех пор, как ты объявился в наших краях в нашем и без того нестабильном мире, произошли некоторые и вовсе непредсказуемые изменения…

— Меня, не помнящего тонкостей ваших «нестабильного» мира, это не касается.

— Ошибаешься это в первую очередь касается именно тебя!

— Это мне решать…

— За тебя давно и все уже решили.
Вчера вновь прибыл грузовик смерти и там вновь оказался выживший сталкер, даже, говорят, не один. И все они ищут тебя.

— Мне наплевать…

— Не дури! Они ищут тебя, чтобы убить.

— Это мы поглядим, кто и кого.

— Не дури. Неужели ты не хочешь узнать, кто ты такой и что ты забыл?

Мессер собравшийся было вновь резко ответить, замер, Шакал знал куда ударить.

— Ты можешь выйти на связь с Жабой и предупредить, — вкрадчиво продолжал Шакал, — все равно те ребята из грузовика, тебя уже запеленговали.
А я бы советовал тебе заглянуть в гараж.
И поспеши, те кто тебя ищут – не люди, они зомби, запрограммированные на твое уничтожение.
И последнее… будь осторожен.
Некоторые сталкеры возлагают на тебя большие надежды, а остальные… боятся.
Особенно темные сталкеры-убийцы.
Они что-то знают про тебя…

— С чего это ты такой доброжелательный, — недоверчиво спросил Мессер, прикидывая, не хочет ли Шакал заманить его в ловушку.

— Я же сказал, некоторые сталкеры…
В общем, среди сталкеров ходит миф, что тот, кто трижды воскреснет, сможет добраться до сердца Зоны, а ты выжил в грузовике смерти…

— А те, что идут за мной? – спросил Мессер хотя внутри уже все для себя решил.

— Они не люди.

— Почему я должен тебе верить?

— Ты можешь верить… или не верить, У тебя есть выбор.

— Я… – Мессер открыл было рот, но тут взгляд его упал на остатки пыльного стекла, случайно уцелевшего в полуразрушенной оконной раме. Четко и ясно можно было разобрать только два слова котрые кто-то начертил пальцем на стекле “Стрелок” и “гараж”, – я… согласен. — хрипло выдавил сквозь зубы Мессер и крепче сжал винтовку в руках.

— Сколько я тебе должен?

— А что с тебя можно взять… Да к тому же, ты ни черта не помнишь: ни кто ты, ни где ты… А вокруг, мой мальчик, Зона!

— Я не мальчик и не твой!

— Еще как мой – пока не отработаешь: и жратву и лекарства, да и вооружить тебя надо… хотя бы для начала…

— Какое оружие ты дашь?

— Ну парень, на первых порах обойдешься и ножом. Ну, и плащик дам, от радиации он не спасает, а от кислотных штучек и крысиных зубов будет полезен… А насчет мальчика – Зона рассудит! Хотя, если ты до сих пор еще жив… А кличка Стрелок, тебе ни о чем не говорит?

— Нет.

— Неужели тебя не интересует, что творится вокруг…

— Нет.

— Ну и ладно… Для начала сгоняй-ка к блок посту… Отнесешь запаянный металлический ящичек, оставишь под колючей проволокой, место отмечено на карте, а оттуда заберешь другой… Солдатикам глаза не мозоль, они обязательно попробуют твою шкуру на крепость… Ну, что согласен?

— А у меня есть выбор?

— Пожалуй, что нет…

— Тогда давай свой ящик, и кончим эти терапевтические беседы…

— У меня остался лишь один вопрос…

— Ну?!

— Как мне тебя называть, а то сталкеров много…

— Ну, раз ты мне кроме ножа ничего лучшего пока дать не можешь, зови меня Мессер.

— К черту сантименты! Начнем жизнь с нуля. — Мессер, оглянулся на дверь Жабьей берлоги, в сердцах сплюнул себе под ноги, отшвырнул ящик в сторону и побежал.

Ноги слушались плохо, видно он еще не набрал форму.

Да и была ли у него какая–нибудь форма раньше…

“Черт голова кружится. И походка неуверенная…

Странное марево справа по курсу… Или это только мне кажется… Пейзаж почти идилический, только людей не видно…

И какие-то животные рыщут в развалинах… Похожи на бультерьеров, собаки, но кажется… слепые… Чуют они меня что ли… ишь насторожились… морды повернули в мою сторону…

Первый пес прыгнул неожиданно.

Вот он еще упорно рыскал в траве, а вот уже, развернувшись по-волчьи всем корпусом, взвыл и прыгнул…

Это был сон и не сон одновременно. Мессер словно бы прожил еще раз некоторый отрезок времени… В голове испуганной птицей билась одна единственная банальная мысль – «Жизнь – игра!». Мессер криво ухмыльнулся, интересно, а Игра это жизнь?

Так или иначе, но, пожалуй, он все же правильно поступил, взявшись за мелкие поручения Жабы. Теперь он, хотя бы слегка экипирован и, даже не вспомнив, кто он и что он, имеет некоторый начальный опыт, чтобы попытаться разобраться в происходящем. По крайней мере, чтобы не сдохнуть при первых же самостоятельных шагах, ну а остальное… это уж как Зона позволит, плюс личная сноровка и опыт… тела.

Говорят бег удлиняет жизнь. Врут гады! Которые сутки я уже наяриваю круги по Зоне. И с каждым метром углубляясь в ее недра, я чую как все напряженней дышит мне в спину пресловутая старуха с косой. Уж она то точно могла сказать что как бы кто не бегал и не вертелся в этой жизни, а она уже поджидает его на финише.

Мессер на бегу помотал головой, стараясь отогнать тоскливые мысли, которые в связи с некоторым вакуумом все чаще и чаще закрадывались во все еще полупустой – беспамятный мозг.

Отчасти он лукавил даже перед самим собой, за это время Мессер не только физически окреп, но и усвоил массу полезных сведений.

Одних финансовых операций надо держать в голове столько. И котировка артефактов у различных групп, и ценность отдельных документов и более мирские вещи, такие как пища боеприпасы… Он заново научился пользоваться своим миникомпом, поддерживать связь с отдельными сталкерами. Он даже успел поучаствовать в облаве на сталкера-убийцу, успевшего ухлопать семерых, пока его не загнали в полуразрушенный поселок и не пристрелили как бешеную собаку. Мессер не испытывал ненависти к этому парню, тело которого оставили на растерзание псам. На его месте мог быть любой, просто обстоятельства так сложились, а, может, так захотела Зона.

Сам Мессер тоже хорошо усвоил, что любой шорох это прежде всего опасность. А так же каждый незнакомый предмет, каждый знакомый, но странно выглядящий, нормально выглядящий, но непривычно функционирующий… И так далее, список был столь же велик, как и список артефактов в котировках.

Самым светлым пятном пока было знакомство с кланом «Долг». Главарь группировки принял Мессера благожелательно. Бункер, который был расположен в центре огромной свалки отходов, был обставлен по спартански. Никаких фетишей, никаких портретов голых девиц, на стене лишь карта окрестных территорий с флажками обозначавшими временное расположение аномальных зон и гипотетических гнезд мутантов. Сторожевой Пес, который уже три сезона возглавлял группу, был спокойный и уверенный в себе человек. Он четко обозначил цели группы – «Мы – барьер, и ни одна тварь, ни одна бумажка, ни один предмет, не должны проскользнуть во внешний мир. Зона их породила, здесь они будут и похоронены!».

Единственное что вызывало смутное беспокойство, это отношение членов группы к зомби. Не то что бы это сильно шокировало, но Месссер предпочел бы не трогать этих несчастных, если они не атаковали первыми. Ну и некоторая доля фанатизма. Где-то рядом витал до боли знакомый душок — очень уж это все попахивало… армией.

Был и еще один нюанс, о котором Мессер старался не думать – деньги. Группа бралась лишь за уничтожение феноменов зоны, и совершенно не торговала артефактами. Откуда брались деньги и деньги не малые! Ведь на одних зачистках сильно не разбогатеешь. Кто финансировал группу?

Можно было конечно попробовать путь сталкера-одиночки, но пока Мессера устраивало его положение.

— Рассыпаться цепью!

Команда подхлестнула Мессера, он прибавил ходу и снял винтовку с предохранителя. Сейчас начнется! По данным разведки логово слепых псов должно было находиться вон в той ложбине…


— Как себя чувствуешь, новичок? – доброжелательно поинтересовался Сторожевой Пес, встречая на пороге бункера вернувшихся из рейда сталкеров.

— Он молодцом! – отозвался за Месссера Вороний глаз, верткий чернявый сталкер, который Мессеру чем-то не нравился. Уж больно часто он оказывался рядом. Было такое ощущение, что он присматривает за Мессером, то есть просто следит. – Да и не новичок он, если бы ты видел, как он ловко снял вожака…

— Да, – задумчиво пробормотал Сторожевой Пес, — он конечно не новичок. – И как-то по особенному пристально глянул на Мессера. – Зайди, поговорить надо.

«Интересно его не коробит кличка или он не находит в ней ничего общего с теми псами, которых мы только что прикончили» – Мессер вошел вслед за главой клана в бункер. Сторожевой Пес первым делом направился к карте и снял один флажок. Самообман, в следующем сезоне, то есть после очередного выброса, надо будет воткнуть два три новых.

— Я вот зачем тебя вызвал…

— «Да не тяни ты!»

— …в общем…

Мессер впервые видел Сторожевого Пса настолько смущенным, но вот он собрался с духом и выпалил:

— В общем, ты должен уйти!

— Почему?

— Ты очень неоднозначная фигура, многие сталкеры верят в то, что ты уже раз проходил весь путь, а ты же знаешь местные легенды… «Лишь трижды возродившийся…»

— Знаю.

— Ты слишком привлекаешь к нам внимание. Вот и клан убийц оживился, и зомби, которые всю жизнь шли из глубины Зоны, теперь стали появляться у нас в тылу.

— А при чем здесь я?

— Они ищут тебя. Я, конечно, дам тебе и детектор аномалий, и новенькую винтовку с боеприпасами, и концентратов запас на три дня… Спасибо.

— Ты только не злись, у тебя своя дорога…

— Ладно, я понял.


И снова бег. Заблуждаются те, кто считает, что сталкер это тот, кто добывают артефакты, сталкер это человек который бежит. Куда бежит сталкер? А не все ли равно. Главное, что пока он бежит он живет!

Впрочем, Месссер знал куда бежит. Еще когда их группа на окраинах свалки обнаружила и уничтожила Плоть (трусливую подлую тварь, любимым занятия которой было преследовать раненного безоружного человека и в упоении пожирать крыс), с Мессером на связь вышел Одинокий Волк и намекнул, что его уже давно ждут в баре «сталкер». Почему место в сердце Зоны, где собираются сталкеры возвратившись из дальних рейдов, называется баром трудно было объяснить, по крайней мере, Волк не смог ответить на этот вопрос. Скорее это было нечто вроде нейтральной территории, где могли встретиться сталкеры даже из враждующих кланов. Хозяин заведения по кличке Крыса, зорко следил, что бы никто не смел воспользоваться оружием, по крайней мере, в стенах его благословенного заведения. За дверями – пожалуйста, хоть друг другу горло перегрызите.

Но ждали Месссера не с пустыми руками, тот же Волк намекнул, что где-то в районе Темной долины есть любопытный домик, и Крысу очень интересуют бумаги, которые могут там находиться. Этот «хабар» будет для Мессера пропуском в элитный клуб, он автоматически перейдет в разряд опытных сталкеров.

Правда, был возможен еще один вариант. Ведь Мессер со своей странной историей внезапно оказался втянутым в странную политическую возню. Вон и убийцы что-то от него хотят. Неужели легенды о «трижды рожденном» имеют под собой реальную почву. Но тогда ему, как минимум, еще дважды надо прокатиться в грузовике смерти. Почему-то эта перспектива не радовала. Да и как он, обыкновенный в принципе человек, мог изменить что-то в жизни Зоны?

Но больше всего Месссера тревожила находка, которую он сделал еще до знакомства со сталкерами из клана Долг. На территории свалки был гараж, обыскав его, Мессер обнаружил в одном из бардачков, стоявших здесь пришедших в негодность и давно заброшенных грузовиков, путевой лист. Грязная скомканная бумажка не привлекла ничьего внимания. На грузовичке отвозили какой-то груз, называемый «детали установки №8» из НИИ АГРОПРОМА в лабораторию №6, и была эта лаборатория где-то в районе Темной долины. Не смотря на невинность имени отправителя (что с них с аграриев возьмешь!) обилие номерков настораживало. Здесь попахивало секретностью, а где секретность там вояки, ну а где вояки жди неприятностей! Да еще на стене гаража кто-то размашисто вывел: «Убить Стрелка!».

Что же это все-таки за Стрелок такой? И как он, Мессер, связан со всем этим?

Прикинув все за и против, Мессер из чувства внутреннего противоречия выбрал своей ближайшей целью территорию «НИИ Агропром». Где-то подспудно он понимал, что ничего существенного он там не найдет, но с другой стороны… чтобы потом не сожалеть об упущенном шансе… Вечный враг человеческий всегда нашептывает либо вкрадчивую обольстительную ложь, либо сомнительную нежизнеспособную правду, ловко тасуя под этими масками совершенно неожиданные сути, и как не тщишься угадать что же из них что, но, почти всегда, покер с жизнью– гиблое дело.

И черт таки дернул его сунуться в эту дыру. Мало того, что по дороге он наткнулся на стадо мутировавших кабанов, тупых тварей, одержимых лишь одним желанием — растоптать живую плоть и вываляться в твоих еще дымящихся кишках, так еще путь лежал мимо бескрайней, словно сама вселенная, помойки. Индикатор радиации окончательно взбесился, и Мессер большую часть пути преодолел рысью под аккомпанемент истошно голосящего индикатора.

Он бежал уже давно этой размеренной рысью, чутко прислушиваясь к своим ощущениям. За последнее время он научился больше доверять именно ощущениям, а не чувствам. Человеческие чувства столь несовершенны и обманчивы, к тому же сенсорных каналов позорно мало. Ни радиацию, ни гравитационные аномалии нельзя увидеть или почувствовать издали. А ощущения, смутные неуловимые, напоминающие игру в прятки в густом тумане… они спасали его уже не раз. И тогда, когда он на ходу обминул скрытую под завалом яму с биологическими отходами, и тогда, когда затаившийся кровосос поджидал его в засаде, а он в самый последний миг изменил свой маршрут…

Но ориентация на ощущения, внезапно внесла коррективы в его общее мировосприятие. Теперь Мессеру все чаще и чаще начинало казаться, что окружающий мир это лишь какая-то декорация, а все происходящие с ним игра. Что на самом деле все обстоит совершенно по-другому, не хуже и не лучше, а именно по-другому.


Приглушенный зуммер вызова, отвлек Мессера от акта бесполезного самоедства, он достал миникомп и включил модуль идентификации, в радиусе 3 километров находилось три сталкера. Он — Мессер, один парень, из «вольных охотников», по имени Гоплит. Мессер как-то сталкивался с ним — молодой, немного амбициозный, похоже представитель, на данный момент уже почти вымершего, клана «Толкиенутых». Начитался всякой дряни и попер в Зону. Наверняка долго не протянет. С его ножом переростком для разделки крупного рогатого скота, дурацким арбалетом и якобы лечебными настойками всякой разной вонючей дряни в карманах, да обломком какого-то ночного горшка (амулет!!! Да я таких амулетов…) на цепочке, болтающейся на его тощей шее, долго по Зоне не нашастаешь. И так странно, что его до сих пор еще никто и ничто не сожрало…

И еще некто представляющийся как Винт (Знаем мы эти… винты… с левой резьбой). С этим пока судьба не сталкивала.

Вызывал Мессера Гоплит. Точнее он вызывал всех до кого мог достучаться – посылая в пространство старый как мир сигнал SOS. Мессер прикинул по карте, даже если Винт откликнется на призыв, ему до места, где терпит бедствие Гоплит, почти в два раза дальше, чем Мессеру.

Мессер коротко отстучал на клавиатуре – иду, и вновь побежал. Новый маршрут уводил в сторону от места, где должен был находиться НИИ, но, в конце концов, жалко дурошлепа…


Еще издали Мессер разглядел на краю свалки жилище Гоплита, этакое гигантское воронье гнездо на телеграфных столбах. На полдороги на одном из столбов висел, обмякнув, Гоплит, из многочисленных рваных ран на его теле сочилась и капала на землю кровь. А вокруг земля была устлана серым ковром копошащихся крыс.

Похоже, этот дурак нарвался на кровососа. Если еще немного повисит, то даже и крыс не нужно будет, истечет кровью, ну а крысы довершат процесс местной «эволюции» так обглодают, что и следа не останется. По одному амулету (спасти не спасет, крысы его жрать не станут) и можно будет отыскать место, где нашел свой покой неугомонный поклонник фентези.

Не торопясь, Мессер приблизился к впавшим в экстаз от запаха крови крысам, снял с плеча рюкзак, достал оттуда аккуратный фарфоровый цилиндр и вытащил из брюк ремень.

«Странно я не знаю, как и когда здесь очутился, но совершенно точно знаю, что нужно делать». – Мессер обмотал один конец ремня вокруг кисти, второй зажал в кулаке, в образовавшуюся петлю осторожно пристроил цилиндр. Потом раскрутил импровизированную пращу и запустил цилиндром в один из столбов, служащих опорой для гнезда Гоплита. Цилиндр раскололся, словно сырое куриное яйцо, впечатление усиливало то, что вместе с осколками цилиндра во все стороны полетела серебристая осклизлая дрянь. Пару капель попало на тело безвольно обмякшего Гоплита, и он судорожно передернулся.

Но на крыс дрянь подействовала еще более ошеломляюще. Они словно взбесились, часть из них попыталась спешно ретироваться, но остальные, с неистовством и остервенением, набросились на бедных ренегатов. Мгновенно серый ковер скомкался и стал багровым, превратившись в клубок пожирающей саму себя плоти…

Да, студень действует на крыс безотказно. Жаль, что у Мессера был лишь один полный цилиндр. Собирать студень не так просто. И стоит он порядочно.


Взобравшись по столбу в «воронье гнездо» Гоплита, Мессер закрепил наверху канат и потихоньку спустился до уровня, где висел несчастный местный «рыцарь печального образа». Вблизи он выглядел еще хуже. Закрепив бесчувственное тело с собой в единую связку и перерезав ремень, которым Гоплит крепил себя к столбу при подъеме, Мессер кряхтя и чертыхаясь, полез вверх.

Разложив на полу хижины тело Гоплита (собственно тело заняло всю поверхность), Мессер вновь порылся в рюкзаке и достал плотный полиэтиленовый пакет и высыпал на ладонь крупные черные блестящие булавки. Разрезав комбинезон на щуплой груди, все еще не пришедшего в сознание Гоплита, аккуратно воткнул ему под кожу на равном расстоянии черные булавки. Почти сразу кровь в открытых ранах потемнела и стала стремительно сворачиваться, а сами раны затягиваться.

Гоплит судорожно всхлипнул и открыл глаза.

— Кровосос, зараза… не углядел… пока за Плотью… охотился… он подкрался со спины… – пробормотал он морщась.

— Не трепись. Береги силы. – Мессер ссыпал остатки «булавок» в пакет и спрятал его в рюкзак. Стоять в «гнезде» было не удобно, Гоплит занимал весь участок служащий полом, а головой Мессер упирался в ржавые покореженные листы железа служащие крышей. – Я с тобой сидеть долго не буду. Через час булавки снимешь. И еще часиков шесть поспишь и будешь как новенький…

— Я знаю, спасибо… Сколько… я тебе должен?

— Что с тебя возьмешь.

— Альтруисты в Зоне долго не живут.

— А я и не альтруист. Может, когда-нибудь и я окажусь в сходном положении…

— Говорят что ты…

— Брешут.

— Не перебивай. Я сейчас отдам тебе то, что в зоне особенно ценится — информацию. Если правда то, что о тебе говорят…

Что он может знать этот хлюпик. Мессер поморщился, но промолчал.

— Ты, наверно, не знаешь, тут было одно такое дело… – лихорадочно блестя глазами, забормотал Гоплит, — дети…

«Какие дети? Причем здесь дети?!»

…это было с пол года назад, дети из ближайших сел однажды утром все ушли в Зону. Власти дело замяли. Этим пытался заниматься один парень… его здесь все звали Журналист…

«Похоже, что парень бредит!»

…я с ним встречался как-то… он говорил, что дети ушли вглубь Зоны. И он то ли нанял одного профи – «сталкер от бога» по имени Стрелок, то ли это его со временем так стали величать… в общем, как-то он связан с этим Стрелком…

«Опять Стрелок!»

…и этот Стрелок он тоже ушел в глубь зоны. Но сначала Журналист что-то искал в НИИ Агропрома… Документы… У меня тоже… А говорят, что ты тоже ищешь Стрелка?

— Брешут! – твердо сказал Мессер.

— Ну, как знаешь, — пробормотал Гоплит, замолчал и закрыл глаза. Похоже, обиделся.

А жаль. Он заикнулся о каких-то документах, и явно знает больше, чем рассказал. Ну да ладно, Мессер успеет расспросить его на обратном пути из НИИ. Мессер пожал плечами и начал спускаться…

Сквозь марево беспамятства на поверхность вдруг вынырнуло видение, то ли отблеск ущербной памяти, то ли всплеск вызревающего могущественного бреда.

По пустынному городку идут, держась за руку, двое — взрослый человек и ребенок, хочется заглянуть им в лицо, но они видимы лишь со спины. Ребенок поднимает голову так, что теперь можно разглядеть его профиль и спрашивает у мужчины «А правда, что тебя все называют Стрелок?» Взрослый не успевает ответить – начинается выброс. Лицо ребенка деформируется, превращаясь в лицо урода и он с жутким хохотом убегает.

Но на этот раз виденье обретает другой ранее скрытый смысл.

Мессер с трудом отогнал виденье и попытался сосредоточиться на действительности.


Здание НИИ было совершенно непримечательным, типичное сооружения, в котором привыкли гнездиться чиновники.

Обшарпанные помещения, выщербленные лестницы. Сейчас казалось совершенно невероятным то, что когда-то здесь кипела жизнь, пылали страсти. Кто-то, наплевав на все принципы, пытался делать карьеру, женщины довольствуясь мизерной зарплатой, надеялись устроить свою личную жизнь, кто-то, плюнув на собственное достоинство, купался в унижениях, абсурдно надеясь, что свершиться чудо и все страдания будут вознаграждены, и желательно еще при этой жизни. Специфика деятельности этого НИИ, не наложила ни малейшего отпечатка, на это пристанище, бюрократического абсурда.

При эвакуации основную часть мебели успели вывезти, но вездесущие верткие бумаги (кроме тех, что, очевидно, успели вывезти с мебелью, а так же той части, что сожгли — Мессер видел следы этого аутодафе — прямо во дворе), предательски ускользали из цепких чиновничьих лап. И теперь отдельных их представителей можно было встретить в самых неожиданных местах. То посреди пустой комнаты, то под лестницей, то скомканную забившуюся в самый темный. Кругом белели эти своеобразные «надгробные плиты» увековечившие вечную память безвременно почившей «псевдоразумной», но такой присущей человечеству деятельности.

Мессер нагнулся за ближайшей, но поднять ее не сумел, обломки стула, что мирно покоились в углу, внезапно зашевелились и, прежде чем Мессер успел хоть что-нибудь предпринять, обрушились ему на спину. Затем прямо в лицо угодили обломки цветочного горшка. Прикрывая одной рукой голову, Мессер попятился, одновременно второй пытаясь сорвать с плеча винтовку. Он уже не однократно давал себе зарок не впадать в гиблое философствование, не расслабляться, ибо в Зоне это подчас было равносильно смертному приговору. Наконец ему удалось взять в руки винтовку, и он наугад пальнул пару раз в самый темный угол. Дикий визг возгласил, что хотя бы один из выстрелов попал в цель. Материализовавшийся Полтергейст зажимал лапой рану на плече, но в отличии от обычного вовсе не собирался ретироваться, а продолжал истошно вопить.

Не обращая на него внимания, Мессер стал спешно подымать с пола первые попавшиеся бумажки и запихивать их за пазуху. Он понимал, что за необычным поведением Полтергейста что-то кроется, но что именно?

Впрочем, это стало ясно уже через несколько минут. В дальнем конце коридора показался какой-то беспорядочный вал, грохоча и вибрируя, он надвигался прямо на оторопевшего Мессера. Тут было все и обломки мебели, и какие-то ящики, и канцелярские принадлежности, даже пара небольших бронированных сейфов.

«Бог ты мой! Да ведь такую махину сдвинуть с место не под силу ни одному Полтергейсту. Разве что их тут целый выводок. Наверняка штук десять! Они меня под этой лавиной просто похоронят. Столько уже пройти и сгинуть под грудой бюрократических аксессуаров. Ну, уж нет! Пожалуй, разумнее будет отступить». – Мессер не мешкая, метнулся к выходу. На открытом пространстве он почувствовал себя спокойней. Да и Полтергейсты изгнав его из помещения, похоже, успокоились.

Мессер бегло просмотрел добытые бумажки. Он не ждал увидеть в них чего-либо особо интересного. Но все же, в одной или двух промелькнули фразы: «Темная долина», «поставки сырья» и «прием отходов из лаборатории №6». Лишь одна бумажка заслуживал несомненный интерес, в ней шла речь о каком-то международном эксперименте (в группу разработчиков были включены люди из разных стран). Сути эксперимента Мессер не понял, ясно было только одно, все это как-то было связано с генетикой, и речь там шла явно не о растениях, и (как можно было ожидать от НИИ Агропрома). А может даже и не о животных, хотя по всему документу предмет этот стыдливо именовался лишь как исходный материал, подвергшийся интенсивному мутационному воздействию.

Собственно здесь делать было больше нечего. Тем более что на поднятый взбесившимися Полтергейстами шум, тут же откликнулись тревожным воем слепые псы. И хотя, судя по звуку, до них было еще далеко, но Мессер решил не испытывать судьбу.

К тому же не мешало заскочить проведать Гоплита.


Под столбами с гнездом Гоплита крыс все еще не было, сказывалось действие студня. Но и самого Гоплита видно не было. Мессер внимательно оглядел землю вокруг столба. Кроме кровавых крысиных ошметков ничего примечательного не было, но Мессеру показалось, что он заметил странный след ботинок, со стершейся внутренней стороной подошвы, владелец явно косолапил. Это не могло быть ни его следом, ни следом ног Гоплита (у того разметчик явно не дотягивал, да и носил он дурацкие сапоги на достаточно высоком каблуке).

Эй, Гоплит?! – негромко позвал Мессер, задрав голову кверху. Тишина. Ни звука, ни движения в ответ.

«Дрыхнет он, что ли?» – подумал Мессер.

Внезапно на его лицо сверху упала капля. Мессер машинально провел рукой по щеке – кровь. – «Странно, кровотечение у него должно было давно прекратиться».

Мессер вздохнул, поплевал на руки и полез по столбу вверх.

Гоплит был на месте, он так и не снял булавки, которые честно отслужили свое, но их количества явно было не достаточно, чтобы затянуть еще одну рану. У Гоплита было перерезано горло — от уха до уха. И хотя кровь потемнела и запеклась, булавки выдохнувшись не смогли затянуть эту рану.

«Господи! И кому мог помешать этот божий одуванчик?» – Мессер по инерции обыскал вещи покойного, но кто-то успел уже это сделать до него. Гоплит ушел из жизни таким же, как и пришел, то есть фактически голым.

…бесконечный пустой коридор. Распахнутые двери в пустые кабинеты, Гулкое эхо с ожесточением вторит звуку шагов. Лестница, ведущая в подвал, во все стороны с визгом разбегаются карлики, одинокая фигура человека в сталкерском комбинезоне, не обращая внимания на визжащих карликов, человек подходит к стене и пишет на ней осколком битого кирпича: «Стрелок»…

Мессер уже минут двадцать наблюдал из укрытия за странным сталкером, на которого он наткнулся случайно. Следуя теперь уже устоявшейся привычке (спасибо за урок ныне уже покойному Хорьку), Мессер старался обходить места вероятной засады с тыла. Так он и наткнулся на этого затаившегося сталкера, который, несомненно, кого-то ждал. И было у Мессера такое чувство, что поджидали именно его.

Интересно, это Волк его заложил, или здесь попахивало «псиной». Может глава клана Долг не поленился «брякнуть» куда следует, да своего холуя «вороньего» и «глазастого» послал проследить. Но это вряд ли! Мессер уже не такой лопух, как в первые дни, и Вороньего Глаза на хвосте вычислил бы в два счета.

Но факт оставался фактом сталкер кого-то поджидал. И поджидал с явным намереньем убить.

«Мало мне зомби, идущих по моему следу, так еще и эти туда же!»

Мессер взял противника на мушку и тихонько окликнул:

— Не меня ждешь, приятель?

Надо отдать должное, сталкер оказался тертым калачом, он не дергался, не метался, он стремительно оттолкнулся левым локтем от земли и покатился в сторону, этакой стремительной беспокойной «колбасой». Винтовку он бросил на месте, но умудрился при движении достать откуда-то револьвер и даже разик пальнуть наугад. Мессер не стал дожидаться второго выстрела, поведение сталкера не располагало к рискованным экспериментам.

Сам Мессер выстрелил лишь раз, и «бойкий» сталкер затих, неловко подвернув под себя левую руку, в облаке поднятой им самим же пыли. Пылинки оседали на его молодое еще лицо, задерживаясь в складках и стремительно «старя» еще одного «закланного агнца» Зоны. И самое главное, пылинки оседали на глазных яблоках, притрушивая блеск и неопровержимо свидетельствуя о том, что их владелец – мертв.

Мессер обыскал тело. Ничего конкретного, но экипировка, отсутствие артефактов наталкивало на мысль, что покойник, возможно, принадлежал к клану «Убийц». Значит, на него – на Мессера – уже поступил «заказ». Интересно, кому это он так сильно стал поперек горла. И тут Мессера осенило, он глянул на подошвы покойника. Так и есть – основательно стертые с внутренней стороны подошвы, человек при жизни сильно косолапил. Мессер достал миникоп и порыскал идентификатором по окружающей территории. А вот это уже серьезная ошибка для профессионала! На экране все еще было три точки — три сталкера находились в радиусе пяти километров: он – Мессер, уже покойный (ну это же надо, какой при этом неугомонный) Гоплит и Винт. Причем все три сталкера, если верить идентификатору, находились в одной и той же точке.

Потратив еще минут пятнадцать, Мессер таки отыскал тайник. Там естественно были оба миникомпа и Гоплита и Винта, и значит сталкера, которого застрелил Мессер, с большой долей вероятности звали именно Винт. Хотя была и другая возможность, а именно, что Винта, косолапый тоже прикончил, как и беднягу Гоплита.

Ну а кроме компов, в тайнике были бумаги. Безликие (по ним совершенно не возможно было определить, кому они раньше принадлежали, Гоплиту, Винту или еще кому) и равнодушные, но содержимое заставляло невольно содрогнуться.

Холодный и чистый. Даже отчасти изысканный и от этого еще более абсурдный, морг. Огромный каменный стол с желобами для стока крови. На столе человек прикрытый простыней. Из под простыни видны голые ноги и рука. На руке татуировка «S.T.A.L.K.E.R.» Кругом стоят такие же столы и на них лежат покойники. Входят двое в белых халатах, лица их прикрыты марлевыми масками. Один из них заглядывает под простыню и говорит: «Отвоевался Стрелок».

“Он может и мертв, а я пока жив и с каждым днем меня все труднее и труднее уничтожить!” – Мессер стиснул зубы и стал читать.

Тут было несколько папок. Одна была озаглавлена достаточно мирно:

“Отдельные наблюдения за изменеием иерархии рецессивных признаков, при длительном концентрированным гравитационным воздействием”. Но пытаясь осмыслить, что стоит за сухими безликими цифрами статистических наблюдений, можно было сделать свой вывод. Это была евгеника чистой воды. Выведение спец пород, а точнее контроль и селекция населения прилегающмх к зоне территорий. Может покойный Гоплит, не бредил и легенда о Детях Зоны это всего лишь обычная страшная действительность?

Вторая папочка прямо указвало на то, что в лаборотории №6 провела ряд экспериментов, связанных с генной модификацией, отдельных видов домашних животных. И требовала увеличить энергообеспечение! Документ был датирован 15 апреля 1986.

Третья бумажка – деректива горкома парти г. Припять, датированное маем 1975 года о выделении территорий под строительство установок специального назначения РД-100. Подробностей никаких не было, но эта бумажка хранилась вместе с остальными, а значит тоже имела какое-то значение. Интересно, эти бумаги очевидно где-то раздобыл Гоплит, а Винт (или кто он там еще) возможно и ухлопал его из-за них или.

Внезапно Мессер напрягся. Его насторажило, что воронье до этого выжидательно парящее над трупом Винта, и терпеливо поджидающее пока Мессер не освободит плащадку (возможно они принимали его за более сильного хищника и ждали когда он разрешит им воспользываться остатками со своего стола), внезапно подняли возмущенный галдеж. Они явно заметили приближение каких-то конкурентов. Мессер спрятал документы и учтя ошибку Винта, выбрал более удачное место (так чтобы невозможно было подкрасться с тыла) и затаился.

Ждать пришлось не долго вскоре в поле зрения появился… Вороний Глаз.

— Мессер! Не стреляй! Я точно знаю, что ты здесь. – я засек твой комп!

Ага! Как же он подумал (век учись – и все равно на старуху найдется свой винт с противоположной нарезкой) Гоплита пришили не из-за бумаг, а из-за того что засекли его — Мессера — передвижение к бедному любителю фентези. Хлопнули, чтобы он не смог сболтнуть лишнего – значит есть что болтать! Значит это лишнее надо обязательно найти!!!

— Тебя послал Сторожевой Пес?

— Нету, Пса. Убили его.

— Чего ты хочешь?

— Возьми меня с собой.

— С какой стати.

— Ты выжил говорят даже после грузовиков смерти…

— Но это не значит что выжили те кто был рядом со мной. – Мессер наконец вышел из укрытия и вплотную приблизился к Вороньему Глазу. – Гоплит вот тоже попытался со мной поближе познакомиться.

— Ты убил его?

— Нет. Нашлись другие доброжелатели.

— Когда ты ушел наш, лагерь был атакован членами клана Убийц. Мы отбились, но потери велики…

И они тоже! Значит на на него на Мессера есть заказ. Может ответ кроется в недрах клана Убийц. Кто заказывает им музыку, кто платит? Кому выгодна устранять всех с кем Мессер общался (интересно уцелел ли Жаба? Хотя этот пожалуй уцелеет и даже в этой мутной воде отыщит для себя выгоду). Вот псу не повезло – выходец из номенклатуры, в обыденной жизни наверняка пройдоха каких мало, а вот подишь ты, и на такой огурец есть своя трехлитровая банка.

— Ну так как, возмешь? – Вороний глаз попытался поймать взгляд Мессера, своими действительно слегка напоминающими птичьи глазками.

— Нет. – жестко отрезал Мессер, понимая, что этим коротким словом почти наверняка подписывает парню смертный приговор. Но в конце концов он не обязан быть альтруистом. – Возвращайся к своим. Кто у вас теперь за главного?

— Кабан, — поникнув, тихо прошептал Вороний Глаз.

“Тогда точно – хана”. – подумал Мессер, но попытался ободряюще улыбнуться и даже похлопал Вороньего Глаза по плечу, но на душе так и осталось паскудно.

И вновь сон. Стремительное продвижение по длинному коридору, впереди спина бегущего человека, вперед, теперь вниз по лестнице, в подвал. Во все стороны с визгом разбегаются карлики (дети?)… Человек подходит к стене и пишет на ней осколком битого кирпича: Стрелок.


Точный адрес Темной долины Мессеру был не известен, как неизвестно было и расположение логова Убийц, поэтому все равно в каком именно направлении было двигаться, точнее адрес был но звучал достаточно не четко – где-то на запад от штаб квартиры группировки Долг. Говорят там были еще какие-то заброшенные армейские склады. Тоже должно быть еще “то Эльдарадо”! В памяти почему-то всплыло странное отношение к армии. Память так до сих пор и не вернулась к Мессеру окончательно. Если не считать навыков убивать и выживать. Неужели он имел в своей “прошлой” жизни какое-то отношение к армии? Почему-то смутно армия ассоциировалась у него с… ложью. Непроницаемые лица военных, с упорством достойным лучшего применения, отрицающие очивидные вещи… Нет, это не наша ракета случайно сбила гражданский самолет, наша ракета летела совершенно в другом направлении, она сомоуничтожилась бы на подлете, и вообще все ракеты находятся на месте… Странно, откуда это? Это не вписывается в сны, возможно это какие-то отрывочные данные из истории того места где находится Зона?


Если раньше почти все время в небе кружили вороны, то чем дальше на запад продвигался Мессер, тем пустыннее становилось в небе. Зато все чаще и чаще стали попадаться на пути крысы (а где крысы там и Плоть), все это свидетельствоало о наличии поблизости жилья, причем жилья не пустующего.

Это оказались заброшенные армейские склады. Точнее почти заброшенные. Во-первых откуда-то пробивалась тоненькая струйка дыма, да иногда нет-нет да доносился какой-нибудь звук, то лязг, то негромкий говор.

Короткими перебежками Мессер подобрался к стене опоясывающую группу приземистых строений, на которых просто лежал отпечаток, что они возводились военными для своих очень секретных нужд. Вокруг валялись ящики и пустые бочки из под дизельного топлива. Мессер осторожно влез на одну из них и попытался заглянуть во внутренний двор складов.

У входа сидел часовой. Это не был военный. Но Мессер почти стопроценнто был уверен, что перед ним представитель грозного клана Убийц.

Почему-то глядя на эту расслабленную фигуру покуривавшую сигарету в кулак, у Мессера стремительно начала таять уверенность в правильности выбора пути. Пожалуй стоило взять несколько севернее и обминуть это место. Впрочем возможно этот склад и лаборатория №6 одно и то же место. И не он ли Мессер еще часа полтора назад был так решительно настроен узнать кто же именно стоит за заказом на устранение всего его окружения?

Верный своей опробованной тактике Мессер стал медленно продвигаться вдоль стены прикидывая как бы оказаться у часового в тылу, но внезапно его насторожил какой-то посторонний звук – невнятное бормотание!

Мессер нырнул за нагромождение ящиков и стал ждать. От туда да же откуда он пришел сам появился сталкер. Странный сталкер. Он шел покачиваясь, рукава комбинезона у него были закатаны, на правой явственно была видна татуировка — «S.T.A.L.K.E.R.»..

Он шел не прячась и и то ли напевал себе под нос, то ли бубнил.

Мессер внятно разобрал лишь одну фразу: Стрелок… нам надо убить Стрелка, надо убить… Мессера… надо всех убить…

“А ведь он – зомби!” — Мессер задумчиво разглядывал безумного стакера, а тот в свою очередь с удивлением смотрел на стену преградившую ему путь. –“ И очевидно из тех… Из Грузовиков Смерти, которые идут по моему следу. Неужели я был похож на него когда меня нашли. И не похож ли я на него и теперь – запрограммированный на странную непонятную цель. Куда я иду? Зачем?”

Зомби тем временем изловчился, подпрыгнул, уцепился за верхний край стены и ловко перебросил свое тело на ту сторону.

Мессер скользнул вдоль стены к расщелине и заглянул во двор.

Сталкер-убийца продолжал сидеть в той же позе, но уже без сигареты. Он спокойно смотрел на зомби и его глаза были такими же пустыми, как и безумного сталкера. А тот остановился в нерешительности потоптался на месте и невнятно выпалил:

— Ты стрелок?

— В некотором роде, — неожиданно спокойно ответил убийца, продолжая равнодушно наблюдать за периминающимся с ноги на ногу зомби.

— Тогда я должен тебя убить.

— Попробуй.

Зомби неожиданно прыгнул, но не к убийце, а в сторону. Тот успел сорвать с плеча винтовку и выстрелить, но зомби, совершенно непредсказуемо для такого увальня, словно странное и нелепое “перекати поле” стремительно выкатился из зоны обстрела.

Похоже убийцу не смутило такое развитие событий, на его равнодушном лице появилась ухмылка – его это все забавляло. Он откинулся на спину, опрокинувшись навзничь, и исчез в дверном проеме, возле которого сидел. Но и зомби не мешкал, подпрыгнув к ближайшему окну, он нырнул внутрь здания. Некоторое время было тихо. Потом послышалась лихорадочная стрельба, опять тишина, еще выстрел и дикий предсмертный вопль. Откуда-то из верхних окон, Мессер даже не успел точно определить, из которого, вывалился сталкер. И это был не зомби. Вот во двор выскочил еще один и это был не зомби, но и не часовой. Он обежал здание и скрылся за углом. Внутри здания послышались отрывистые команды, опять стрельба, и снова короткий предсмертный вопль. Мессер усмехнулся – в принципе вся эта суматоха была ему на руку. Он просунул в расщелину ствол винтовки и стал ждать. Вот в одном из окон появилось невыразительное бледное лицо, и Мессер нажал на спусковой крючок.

Он успел “снять” троих и решил поменять дислокацию, с каждым выстрелом росла вероятность, что его засекут.

«Так я еще, чего доброго войду во вкус!»

Пригибаясь добежав до того места где каменная оград на вершине которой лишь кое-где уцелели остатки колючей проволки Мессер осторожно заглянул за угол в десяти шагах в стене зиял внушительный пролом…

Но, внезапно, в глазах его потемнело, почва под ногами стала зыбкой, в здании истошно завыли, очевидно зомби…

“Ох как не к стати…” – успел подумать Мессер, и тут начался выброс….

Он уже переживал это событие дважды, даже трижды если включать тот выброс в конце которого он пришел в себя (а сколько он пережил ранее?), но пожалуй этот был особенно сильным. Мессер даже на несколько мгновений потерял сознания, но устоял на ногах. Резко стемнело, поднялся хаотичный мощный ветер, вздымавший пылевые смерчи, воющий в щелях почище безумного зомби. Пользуясь возникшими катаклизмами Мессер пошатывая добежал до расщелине в заборе, нырнул внутрь, пересек короткий участок открытой местности и, зажмурившись, нырнул в окно подвала, благо почти все стекла в здании повыбивали еще во времена эвакуации.

В подвале было прохладно и сыро, но спокойней чем снаружи, очевидно кроме физического дискомфорта, выброс как-то влиял и на состояние нервной системы. Мессер прижавшись спиной прохладной стене выждал некоторое время и открыл глаза, таким приемом он сокращал время адаптации зрения к полумраку. И сразу пожалел об этом.

“Лечше бы меня престрелили еще на улице!”

Метрах в пяти в глубине подвала стоял Чернобыльский пес.

…из расколовшихся гробов встают все сталкеры и «свеженькие» и полуразложившиеся, они бредут вытянув вперед руки с судорожно скрюченными пальцами, повторяя «Убить Стрелка! Убить Стрелка!! Убить Стрелка!!!»

Очевидно, его час еще не пришел. Мессер обессиленно сполз по стене (безжалостно ободрав спину о шаршавый бетон) на пол. Почему Чернобыльский пес не обратил на него внимания трудно сказать. В группе Долг о нем рассказывали жуткие легенды, говорили что он чуть ли не гипнотизирует свою жертву и та добровольно, разве что не свежуется. Лучше было наткнуться на стаю вечноголодных кабанов, чем повстречать одного Чернобыльского пса. Впрочем, если существует так много рассказов, значит есть кому рассказывать, и “не так страшен черт», а если после роковых встречь расказчиков не остается, значит все легенды выдумка и тоже — “не все так плохо под луной».

В общем будем считать что дуракам пока везет!

Мессер дрожащими руками достал из рюкзака вяленое мясо и стал есть. После выброса у него всегда появлялся зверский аппетит, но сегодня к нему примешивалась горечь опустошения.

Он умудрился проскользнуть незамеченным на галерею которая окружала огромный пустой ангар. Очевидно когда-то он служил пристанищем для множества боевых машин, а может вояки хранили здесь свои боеприпасы. Теперь ангар был почти пуст. Посредине его был разложен костер. И у костра седел человек шесть мужчин. А еще в отдалении был подвешен за ноги сталкер-зомби. Среди сидящих у костра выделялся один, его костюм разительно отличался от экипировки всех остальных, он напоминал робота. Громоздкая конструкция экзоскелета не только не мешала его движениям, но напротив позволяла ему двигаться со странной грацией хорошо отлаженного механизма. Это явно был военный сталкер. Мессер еще ни разу не видел по крайней мере живого военного сталкера.

Мы выплатим вам сумму, которая позволит вам занять лидирующее место в данном регионе, — громко и четко произнес военный сталкер, обращаясь к одному из “убийц». Тот покачал головой и хмуро спросил:

— Неужели он вам так насолил, что вы готовы…

— Еще нет, но может.

— Не проще ли было вам самим…

— Не проще.

“Значит меня «заказали» военные сталкеры, — Мессер поплотнее вжался в свой темный угол, — интересно чем я им мог насолить, даже гипотетически?” Так вы будете продолжать охоту? Или…

— За такие деньги мы ухлопаем кого угодно! – спокойно объявил глава клана. — Но где гарантии?

— Мы просто могли сообщить остальным… где вы вырыли свою нору. К тому же, — военный хмыкнул и скептически добавил, — после сегодняшнего цирка…. Когда вся ваша группа в течении получаса не могла справиться с одним чокнутым зомби…

— Важен конечный результат, — вожак мотнул головой в сторону подвешенного зомби.

— Да, — задумчиво протянул военный, — важен конечный результат.

Мессер шкурой почуял, что за этой фразой стоит что-то большее, чем простая констатация факта. Уж больно ярко проскользнула неуверенность вояки, а по всему видно было, что этот человек не привык сомневаться.

Как бы в подтверждении этого военный встал подошел к висящему вверх ногами зомби, присел на корточки… Зомби забился, заскулил, а военный поймав его за шею рукой усиленной экзоскелетом, чуть сжал пальцы, и зомби обмяк, а изо рта у него вместе со слюной потекла кровь.

“Пора отсюда сваливать, пока меня не придушили так же, как этого несчастного.”

Ну, наконец. Похоже это именно та самая искомая лаборатория №6. Неужели он стоит на пороге разгадки своей тайны. Главное не впадать в телячий восторг, все, что отвлекает, надо отбросить в сторону. В конце концов, надо относиться к своему положению, своей жизни здесь как к игре. Обычной компьютерной игре, пробежав по всем коридорам и закоулкам достичь цели и выйти на финальный уровень, а там… Ну, в общем, все как в игре, за маленьким исключением, он не может «сохранить» свою игру и в случае своей гибели начать с «сохраненного» уровня. Или все-таки может? Ведь не даром о нем ходит легенда как о дважды рожденном, а может и трижды… Чушь собачья! Дурацкие сказки. Никто дважды не живет. Вон зомби которого ухлопали «Убийцы». Он же не встал, не ожил… Хотя может он оживет после очередного выброса?

Прочь! Дурацкие мысли!!! Я же прекрасно знаю к чему ведет мое соскальзывание в бесплодные философские бредни. Может я в прошлой жизни был философом или даже самим Буддой.

Мессер криво усмехнулся. Похоже, чтобы не сойти с ума от напряжения, он выбрал себе своеобразный способ релаксации – строя абсолютно безумные предположения и одновременно иронизируя над самим собой. Самоирония великое дело. Масса человеческих поступков, видов деятельности, да чего там греха таить целых отраслей «народного хозяйства» невозможно было воспринимать без определенной доли самоиронии. Чтобы не спятить ненароком от осознания всепоглощающего абсурда человеческого существования.

Ступив в стены искомой лаборатории, Мессер почувствовал острое чувство, которое французы называют «де жа вю». Он наверняка был здесь когда-то. Впрочем после посещения НИИ Агропрома, это чувство могло оказаться ложным ибо было навеяно однотипностью госучереждений занимающихся сходными видами деятельности.

В коридоре за поворотом стоял монстр (как всегда?).

Мессер, кажется, уже тысячу раз проходил и этот коридор, и этот поворот…

…или это ему неоднакратно снилось? Со снами действительно что-то было не в порядке, отдельные сны словно заезженная пластинка повторяясь, пытаясь вызвать какие-то забытые воспоминания?..

…и всегда за углом его поджидал монстр.

Тот же самый?! Или просто похожий? Мессер ощутил чувство сродни обыкновенной досаде и разочарованию.

Руки рефлекторно вскинули винтовку.

Выстрел! Второй! Третий…

Пули с визгом впивались в слюнявую оскаленную морду, вырывая из нее огромные кровавые ошметки.

Монстр взревел, но все же успел разок плюнуть ядовитой фосфоресцирующей слюной.

Волны жгучей боли прокатились по измученному телу Мессера, монстр рухнул ему под ноги горой окровавленного тряпья.

Стараясь не расслабляться, Мессер скосил глаза на свое плечо, комбинезон под воздействием кислоты обуглился. Как впрочем, и плоть. Его Мессера многострадальная плоть!

– Дерьмо! – вяло ругнулся Мессер, шаря здоровой рукой по стене коридора.

Винтовка отчаянно мешала, но Мессер не рискнул бы с ней расстаться даже на миг.

Он точно помнил, что где-то здесь должен быть тайник с медикаментами, а чуть дальше по коридору второй, с той штуковиной, которая стреляет чем-то похожим на плазму.

Стена под пальцами подалась и бесшумно скользнула в пол.

Мессер едва успел вскинуть винтовку. Выстрел!!!

– Дьявол, раньше здесь этой мрази не было! – Мессер привалился спиной к прохладной осклизлой стене, равнодушно разглядывая очередного поверженного монстра. Боль от соприкосновения с холодом слегка утихла, отступила, словно удивленная тем, что это тело не ее безраздельная вотчина, а может принадлежать еще кому-то, что она не полновластная хозяйка территории – этого дрожащего истерзанного куска протоплазмы.

Мессер напряг остатки сил и почти переполз через труп очередного поверженного им монстра, дрожащая рука коснулась заветного ящичка… Боль во всем теле взметнулась лесным пожаром и… ушла.

Мессер, наконец, перевел дух.

Он каждый раз не переставал удивляться действию этих загадочных медикаментов. Тело регенерировало прямо на глазах, затягивались раны, бледнели и постепенно исчезали ожоги. Но самое удивительное, что одновременно с телом регенерировал и дух. Мессер опять стал свежим и… даже каким-то стерильным…

Боже!!! Он действительно обнаружил тайник с медикаментами именно, там где подсказывало воспаленное сознание. И действовали они именно так, как он и представлял.

Неужели он действительно уже был здесь когда-то?!

Но на этом чудеса временно закончились. В остальном вновь все «вернулось на круги своя».

Верхние этажи этого здания были разительно похожи на коридоры НИИ, те же следы панического бегства, опустошенные кабинеты, брошенные в второпях вещи. Но кроме этого складывалось ощущение, что кто-то сюда регулярно наведывается и пытается довершить разгром. Брошенные ящики были взломаны, причем некоторые имели такой вид будто их взламывали… зубами.

Мессер внимательно приглядывался к различным мелочам, стараясь заметить что-то необычное. И его старания были вознаграждены. На участке пола где было достаточно осыпавшейся с потолка штукатурки явственно были следы – следы человеческих ног, точнее ног… ребенка. Или карлика

…теперь вниз по лестнице, в подвал…

…во все стороны с визгом разбегаются карлики (дети?)…

Человек подходит к стене и пишет на ней осколком битого кирпича…

Ну, что же, в подвал, так в подвал!

Подземный лабиринт заставил его привычно сгорбиться и припустить странной вихляющей рысью, не обращая внимания на окружающий пейзаж и тем ни менее замечая малейшее движение, что бы своевременно встретить его упредительным огнем…

Кроме крыс, с визгом разбегающихся из-под ног, здесь никакой живности не было, по крайней мере, пока не было видно. В одном из боковых отсеков Мессер увидел странное сооружение. Больше всего оно напоминало курган из черепов из известной картины «Апофеоз войны» (Верещагин В.В.), но черепа были маленькими и немного странной формы. И лишь подойдя вплотную к пирамиде, Мессер с изумлением обнаружил, что кто-то свалил в одну кучу сотни… компьютерных мышей. Разворошив курган, Мессер обнаружил в его недрах миникомп (явно подобранный у погибшего сталкера). Комп не работал, кто-то тщательно вбил в экран отполированную, остро заточенную словно шило, кость. Похоже, комп намеренно пытались… убить.

Потом Мессер обнаружил еще несколько причудливых курганов. Здесь были и сваленные в одну шариковые ручки, и курган туалетной бумаги и внутри каждого кургана был «похоронен» миникомп.

Значит, где-то определенно должен находиться курган «насыпанный» из папок с документами.

За время путешествия, особенно около курганов, Мессер постоянно ощущал на себе чей-то взгляд. Но все попытки «засечь» наблюдателей, пока не давали результата.

— Зачем ты разоряешь наши кумиры?

Голос, который произнес эту фразу, был скрипучим и словно искусственным.

Мессер так и не увидел говорившего, но это не было похоже на бред, голос шепелявил и комкал слова, и для «внутреннего» голоса был слишком… неэстетичным и безэмоциональным.

– Кто вы? – осторожно спросил Мессер.

– Мы… люди, — ответ прозвучал поспешно, но в нем не чувствовалось уверенности.

– Я могу вас увидеть?

– Зачем?

– Но вы же меня видите… Я хотел бы разговаривать в равных условиях.

– Мы не хотим… равных условий.

– Зачем вы хороните миникомпы?

– В них живут души сталкеров.

– Значит вы специально «убиваете» души сталкеров?

– Мы не хотим отвечать на этот вопрос.

– Мне нужны документы, папки с бумагами…

– Зачем?

– Что бы узнать правду.

– Какую… правду?

«А, собственно, он прав, — подумал Мессер. – Действительно, какую правду я хотел здесь найти?».

– Кто такой Стрелок? — тихо спросил Мессер.

– А ты не знаешь?

На этот раз в голосе явственно слышны были эмоции – в тоне звучала неприкрытая издевка.

– Если мы отдадим тебе все бумаги, ты уйдешь?

– Скорей всего.

– Это не ответ.

– Ну, хорошо, я обязательно уйду.

– Наверняка ты нас обманешь… Мы… мы не дадим тебе ничего.

Раздался тихий шорох, и Мессер понял, что его собеседник ретировался.

И вновь иступленный бег по подземному лабиринту. Несколько раз Мессер почти настиг невидимых соглядатаев, но в самый последний миг им удавалось ускользать. Он обнаружил еще три пирамиды, но не стал их разрывать. Наконец, находясь в самых недрах подземного лабиринта, Мессер нашел то, что искал – пирамиду из папок и документов. Не пытаясь рассмотреть в призрачном свете подземелья содержимое, проверяя лишь наличие бумаг в папках, Мессер стал поспешно запихивать их в вещьмешок.

И тут из всех темных углов в Мессера полетели комья грязи, камни, спрессованные крысиные фекалии… Сначала он подумал, что вновь нарвался на выводок Полтергейстов, но приглядевшись, стараясь прикрыть при этом голову, Мессер разглядел… маленьких безобразных человечков, медленно сжимающих вокруг него кольцо ненависти, и злобы. С детьми их можно было спутать только в кошмарном сне. Скорей они были похожи на злобную карикатуру на обычного взрослого человека, которого природа обидела не только внешне, но и внутренне. Искаженные злобой и яростью крошечные личики, огромные пылающие ненавистью глаза, нелепая одежда, даже не на вырост, а без всякой надежды, что нынешний обладатель когда-либо до нее дорастет. И их становилось все больше и больше. Своей массовостью они напоминали крыс

И Мессер позорно бежал.

Обратный путь он одолел раза в четыре быстрее, физически спиной ощущая давление злобы и ярости. Не замедляя ход, он вылетел из здания и замер, ослепленным тусклым серым, но дневным светом, после подземелья показавшимся ослепительной магниевой вспышкой…

Пока его глаза привыкали к дневному свету, после блужданий по подземному лабиринту лаборотории №6, Мессер на несколько мгновений утратил контроль над окружающей обстановкой и в который уже раз пожалел об этом.

Когда его глаза, наконец, привыкли, то прямо перед собой, на расстоянии прыжка, он увидел зомби. Зомби был как две капли воды похож на того несчастного, которого прикончил военный сталкер в логове «Убийц». И он явно намеревался выполнить то, что не успел сделать его предшественник, то есть собирался прикончить его – Мессера.

Обнаружение следующей порции информации (порция бумаг 3) в институте (если ее не успели растащить карлики). Кроме вороха «бесполезной» документации (но которая не должна раскрыть сразу всю суть происходящего, а ее можно лишь продать) есть информация, порождающая подозрение, что эта лаборатория не единственная на территории. Например, докладная записка о передачи части оборудования в лабораторию такую-то, а так же документы из «нии агропрома» (может там есть ответ на вопрос, сколько было лабораторий и какова была их конечная цель?). А так же план (часть плана) подземных коммуникаций (порция бумаг 4) в институте (этот документ лежит в недоступном для карликов месте).

Где-то в это время нас должен настичь первый из «зомби» (если он не настиг нас ранее или настичь очередной раз – чтобы заострить ситуацию), идущий по нашему следу. Он попытается нас убить, в контакт не вступает. На его компе единственная запись – «Убить Стрелка».

Весть о том, что «ожившие» сталкеры с «грузовиков смерти» ищут нас, чтобы убить добирается и до других сталкеров «Парень, не может быть, чтобы ты не имел никакого отношения к Стрелку», «Неужели у тебя нет никакого желания заглянуть этому гаду Стрелку в глаза, Это же надо, как он тебя подставил»).

Столкновение с карликами. Карлики в подземелье пытаются создать «святилища», стаскивая туда все найденное на поверхности (в институте). Причем после каждого выброса они меняют дислокацию святилищ, перетаскивая все «накопленные сокровища» на новое место.

Информация, полученная в институте должна подсказать нам, что в окрестностях станции существовало еще ряд лабораторий (но точной адресации, где они находятся, на этот раз, нет). А так же, что где-то рядом есть странное устройство, которое возможно влияет на психику (Эта информация может поступить и от сталкеров («Ты бы парень не лез в такой-то район, говорят там есть одна штука, от которой мозги у нашего брата закипают»)). Кроме того, здесь есть информация о поставках материалов из «нии агропрома» в данную лабораторию. Может центральная лаборатория там? Если мы там еще не были это должно нас заинтриговать.

Продвигаясь дальше, мы натыкаемся на информацию о том, что был такой сталкер по кличке Журналист (информация может поступить как от сталкеров, так и отрывочная от зомби). Он якобы откопал какие-то странные секретные материалы, проходящие по военному ведомству, но что-то этого Журналиста не видно последнее время. То ли его хлопнул Стрелок, то ли военные сталкеры. То ли он тоже искал Стрелка. Говорят, что он плотно сотрудничал с лагерем ученых.

Возможный вариант — отправиться в лагерь ученых и попытаться выяснить там или войти в контакт с военными сталкерами (разветвление пути). Но добраться до лагеря ученых не так легко (требуется дополнительная экипировка, а заработать ее можно лишь совершив несколько рейдов на завод Росток (эту территорию контролирует Группировка "Чистое небо")), еще трудней связаться с военными сталкерами (контакт с ними непредсказуем, об этом предупреждают другие сталкеры «не лез бы ты к ним парень, они уже не одного такого умного к стенке поставили»).

Можно «смотаться» в анропром, но там мы обнаружим лишь копии документов о поставке сырья в 1-ю лабораторию). Вроде бы след временно обрывается…

Чтобы двигаться дальше, нам надо обновлять амуницию (пополнить запасы можно либо вернувшись назад к торговцу, либо пробившись вперед к бару сталкер, но там нас примут, лишь когда мы пройдем «крещение» в первой лаборатории), а стоять на одном месте нам «мешают» зомби-убийцы идущие по нашему следу. Теперь нам снятся сны из списка но с 4 по 7.

«Господи да они же сумасшедшие!» – Месссер думал, что его теперь трудно чем-то удивить, но, разглядев распятие в углу, его невольно прошибла дрожь. Сначала ему показалось, что на кресте висит костюм сталкера, или на худой конец, муляж, но нет, когда пламя костра чуть ярче высветило фигуру на кресте, Мессер ясно увидел, что это мумифицировавшиеся останки, человека, именно сталкера, а не зомби. Над ним на стене размашисто было начертано одно слово «Грех». И очень похоже, что надпись была сделана кровью.

Вокруг костра сидело человек шесть, среди них особенно выделялся один болезненно бледный весь закутанный в черную мантию, этот человек держал в руке человеческий череп со спиленной теменной частью и отхлебывал оттуда какой-то напиток. Глаза, в которых метался отблеск костра, были черными, застывшими и пугающими как глазные впадины у черепа, которые вожак держал в руках.

«Это же надо было так влипнуть», — мрачно подумал Мессер окидывая окружающую обстановку беглым взглядом. Огромное помещение напоминало ангар, приспособленный под музей этнографии. Черепа, уложенные аккуратной пирамидой, голова псевдогиганта в огромной стеклянной посудине, ожерелье из собачьих зубов висящее на стене, рядом низка иссохших крысиных трупиков. И странный, не вяжущейся с окружающей обстановкой предмет – огромный сейф. Все это в неверном свете костра разожженного прямо посреди помещения. Вожак покачнулся и плеснул остатки жидкости из своего страшного кубка прямо в огонь. Удушливый сладковато-терпкий запах дурманил мозг. И тут все они запели, скорее завыли и было в этом завывание столько тоски…

Мессер почувствовал, как у него подогнулись колени, и он мешком осел на заплеванный грязный пол.

Все остальное он воспринимал как в тумане…

Кажется они еще и танцевали вокруг костра, периодически плеская в огонь какую-то жидкость, дурманящие испарения которой делали волю податливой как размякший пластилин.

В общем когда выступление местного импровизированного фольклорного ансамбля подошло к концу Мессер был готов уже ко всему. По самым оптимистическим прогнозам, они должны были его как минимум освежевать и съесть. Но этого почему-то не произошло. Вожак внезапно поднял руку увешанную браслетом из зубов, подозрительно смахивающих на человечьи, и воцарилась тишина.

— Ты избранный, — тихим чуть осипшим голосом произнес вожак.

«Я это шкурой чувствую, — подумал Мессер, прикидывая как подороже продать свою жизнь, которая хоть и не приводила в восторг, но и не надоела до такой степени, что бы так — за здорово живешь — дать себя сожрать этим…

— Ты — дважды рожденный, — продолжал настойчиво гнуть свое вожак, и Мессер стал подозревать, что «жрать» его не будут, по крайней мере пока.

---------------------------------------------------------------------------
Если мы сунемся на уровень 9, то непременно столкнемся со сталкерами — Группировки "Грех". Фанатики полузомби.

Армейские склады. Если нам удастся пробиться в логово группировки «Грех», то мы можем разжиться информацией — Документация о поставках для лаборатории и проекта «Черный монолит». Документация об опытах проводящихся в Лаборатории 9. Значит монолит там?
--------------------------------------------------------------------------------
Он носился по залу сея смерть и разрушение, палец сведенный судорогой все давил и давил на гашетку. Мессер стрелял, стрелял и стрелял, неудержимо, словно его рвало этими огненными плевками…

А в голове назойливым фоном звучал нескончаемый рефрен:

– Бежать! Бежать! Бежать!

«Но ведь я и так бегу, – растерянно подумал Мессер, – я все время бегу. Суть моего существования воплотилась в этом беге…» – Бежать отсюда!!! Прочь! Прочь!!! Пока не поздно!!!

«Господи, похоже, я, наконец, таки начинаю сходить с ума…» – Мессер, словно назло инородному голосу в своей голове, замедлил движения, а потом и вовсе замер, прекратив беспорядочно палить во все стороны.

В воцарившейся тишине стало отчетливо слышно, как потрескивают тлеющие кровавые ошметки, укрывшие в огромном зале всю поверхность пола.

– На этот раз ты выжил, – чужой голос в голове Мессера был на удивление спокоен и даже как-то до обидного равнодушен.

Путь приводит нас в безымянный город (Светлый путь – на его окраинах хозяйничает Группировка "Свобода"). Это город зомби и… слепых псов. После каждого выброса в город направляется новая волна «зомби», они стекаются сюда со всей зоны. Они «живут» в городе, словно ничего не произошло, деловито снуют по улицам, «спят» в пустующих квартирах, и… не любят живых. Время от времени происходит странное явление, зомби активизируются и становятся особенно агрессивны, а может у них резко обостряется сознание и появляется потребность… умереть.

Сталкер по кличке Журналист был в этом городе. Зомби если их накормить, что-то лопочут о нем («ты добрый, ты как Журналист»). А при имени Стрелка они впадают в ужас и пытаются убежать. Кроме этого они лопочут что-то о своей несчастной голове и каком-то дятле…

Можно попытаться расспросить сталкеров что же такое дятел. Оказывается это одно из устройств о которых нам могли рассказать ученые и на упоминание о котором мы уже натыкались в институте (от которого “закипают” мозги)…
-------------------------------------------------------------------
…город был странным. Обнесенный огромным земляным валом, он, словно усталый озлобленный солдат, настороженно выглядывал из-за бруствера, готовый отразить любую внезапную атаку. Хотя возможно это впечатление было обманчивым и являлось всего лишь следствием тревожной окраски, приданной каждому предмету, медленно оседающим за горизонт огромным темно-красным шаром. Умирающее солнце: этот эпитет сейчас казался более чем реалистическим, похоже он пересекал некую этическую грань и невольно попадал в разряд пророческих.

Человек угрюмо поежился. Он шел к этому Городу много дней. Путь был тяжким и порой казалось, что цель не оправдывает затраченных сил и средств. Город словно издеваясь "возникал" где-то совсем рядом в ненароком услышанной истории или даже фразе. Но тут же исчезал, стоило Человеку лишь повернуться лицом к человеку вскользь упомянувшему о Городе. Город играл с ним в злые прятки по одному лишь ему известным правилам. Человеку порой начинало казаться, что никакого Города нет и никогда не было. Но он все шел и шел, словно пространство вокруг него позаимствовало характерную черту времени — необратимое поступательное движение, а самому Человеку в этой странной системе отводилась лишь роль точки отсчета, мимо которой скользит и само время и мир, обретший сюрреалистическую свободу перемещения.

В пути у Человека не раз случались глухие приступы безысходности и бессмысленности всего мероприятия. Ему начинало казаться, что со временем он не приближается к Городу, а упорно и настойчиво идет совершенно в противоположную сторону или, что еще хуже, давно и упорно ходит кругами и стоит лишь чуть изменить направление…

Но пока, каждый раз Человеку удавалось побороть "минутную" слабость и он вновь и вновь шел вперед.

И вот теперь он здесь. Позади остались дни и люди. Множество людей, с которыми Человека сводила дорога к Городу, занявшая такое количество дней, что Человек давно уже потерял им счет и абсолютно не помнит того дня, когда он сделал первый шаг на выбранной дороге. И людей он тоже не помнит, по крайней мере, большинство. Лица перемешались, словно в калейдоскопе. Во встретившихся на более позднем этапе пути, он смутно угадывал черты тех, с кем разминулся когда-то давно — еще в самом начале. Потом пришло отчуждение. Людей, которых Человек встречал под конец путешествия, он уже не воспринимал, как объективную данность. Все смешалось: прошлое, настоящее, бывшее и придуманное; реальность и иллюзорный мир фантазии. Казалось, со временем должна была прийти ясность и более глубокое осознание происходящего. Но нет! Окружающий мир вдруг стал зыбким и непредсказуемым. Словно действительность и вправду являлась лишь проекцией его воспаленного воображения. И мозг, как вульгарный телевизор с "подсевшей" трубкой отказывался показывать четкое изображение. Или все же это потускнели краски мира, и якобы незыблемые законы бытия утратили свою первоначальную жесткость.

Все чаще и чаще Человек ловил себя на том, что время неравномерно. Что оно всего лишь функция его собственной жизнедеятельности. В один прекрасный момент он вдруг осознал, почему все попытки путешествий в прошлое до сих пор терпели фиаско. Прошлое — это мириады переплетенных хвостиков-щупалец у единого тела — человечества. До какого-то определенного времени любой хвостик, соответствующий клеточке в общем организме, растет и удлиняется, но наступает момент, когда этот рост вступает в очередную своеобразную фазу. И рост этот становится подобен росту звезд, которые наращивают массу за счет случайно притянутых более мелких образований — вдруг происходит качественный скачек и звезда становится черной дырой. Наступает коллапс. Который возможно будет длиться вечно. И теперь все попытки проникнуть коллапсирующую реальность уже тщетны.

Человек поежился. В конце концов, все эти экзистенционалистские штучки теперь не должны его волновать. Он дошел. Вот он — Город. Осталось лишь найти ворота в земляном валу или на худой конец перебраться прямо через него. По сравнению со всем предыдущим этот последний шаг требовал не так уж много усилий. Человек стряхнул невольное оцепенение и двинулся вдоль вала, оставив за спиной огромный темно-красный шар уже коснувшийся нижним краем земли.

Перед ним по земле быстро скользила длинная уродливая тень. Неестественно заостренная — этакий "человек-копье". Человек даже мельком подумал, что сам стал похож на эту тень. Он также остро был направлен в будущее, скользил не зная преград. И в то же время он сознавал, что движение это вынужденное, что он лишь тень каких-то неведомых процессов, которые гонят его сквозь пространство и время. А может тень, это его — Человека, будущее? Вот оно прямое и почти бесконечное, вершиной уходящее за горизонт, вот оно чуть повернуто в сторону и стало короче. А вот оно уже жмется к ногам. И наконец, впереди ничего нет…

Человек понял, что обошел Город по периметру до половины.

Неужели это произошло так быстро?

Солнце, которое теперь должно было светить Человеку в лицо, словно испугавшись его пристального вопросительного взгляда, полностью скрылось за горизонтом. Еще несколько минут и мрак станет полновластным хозяином здешних владений…

Дверь Человек отыскал случайно двигаясь на ощупь вдоль вала. Слабый флюоресцирующий свет, нехотя струящийся над Городом, лишь усиливал ощущение здешней неприкаянности.

"Что ждет меня там?" — подумал Человек, осторожно проводя рукой от полированной поверхности металлической калитки, больше похожей на крышку канализационного люка. Может все истории и легенды, сложенные о Городе блеф? Блеф тех, кто вот также, как он, не щадя себя и окружающих неудержимо рвался к Городу, а в последний момент понял, что ни цель оправдывает средства, а само ее наличие.

Калитка, ржаво скрипнула давно несмазанными петлями, но легко подалась робкому неуверенному усилию дрожащих рук Человека.

Увидеть Город и умереть!

Невольно Человек зажмурился, словно боялся ослепнуть от предполагаемого великолепия, которое должно было встретить его за земляным валом. Не открывая глаз, Человек беспомощно улыбнулся, ощущая на лице спокойное и уверенное дыхание Города.

А потом, отбросив все сомнения, решительно открыл глаза…

…и умер.

А где-то на противоположном конце Города в одном из ничем не примечательных домов, заплакал мальчик, только что появившийся на свет.

Перед ним действительно был город. Обычный маленький захолустный городишко. И о чудо в нем жили люди! И лишь приглядевшись, Мессер с ужасом осознал, что это не люди. По городу бесцельно и обреченно слонялись зомби.

…маленький захолустный городишка и сталкер бродит по улицам среди зомби кормит их, о чем-то расспрашивает и записывает то, что они лопочут: «Журналист хороший… Журналист нас не будет обижать…»

«Господи откуда это? Почему Журналист? Какой еще журналист? Только журналистов мне не хватало. Тут хотя бы со Стрелком разобраться». – Мессер очумело потряс головой, прогоняя наваждение. Неужели он и здесь когда-то был? Неужели этот кашмар не оставил следов в его памяти? Или его сны и есть самые верные следы. А все остальное лишь бред воспаленного сознания. Может, этой Зоны и нет вовсе. Просто это игра такая! Вот он сделает еще пару шагов, и пелена спадет, наваждение схлынет и он окажется в простом захолустном городишке.

Мессер сделал несколько неуверенных шагов – он действительно был в простом захолустном городишке… Но вокруг были одни лишь… зомби! Некоторые из них отрешенно бродили по улицам, некоторые сидели у дверных приемов, привалившись спиной к косяку. Всех их объединяло одно – безмерная метафизическая пустота в глазах.

Мессер осторожно приблизился к одному из них, безвольно обмякшкму на пороге обшарпанного дома, с выбитыми стеклами и дверью пости сорванной с петель, прямо вна куче вонючих полусгнивших объедок, и попытался поймать его мутный, ускользающий взгляд.

«Спит он, что ли?» – Мессер, превозмогая отвращение, наклонился ниже, и, внезапно, на него нахлынула странная волна, удушливая и всепоглощающая. Волна чужого сознания…

…зомби сидел на пороге пустого заброшенного дома, ничем не отличавшегося от множества иных домов, которыми словно грибами-паразитами порос Город. Собственно эти пустые дома и составляли то привычное и нелепое новообразование, которое именовалось Городом. Зомби не помнил, кто он, когда и как сюда попал, а главное зачем. Он воспринимал Город, как данность. Ему нравилось бродить по пустынным улицам, изредка заглядывать в окна первых этажей. Всегда чисто вымытые и прозрачные без малейших намеков на пыль. Странно, но в какое бы помещение не заходил Зомби, нигде не было ни малейших следов пыли.

Квартиры были разные: маленькие и большие; бедно обставленные и забитые мебелью, некоторые напоминали музей антиквариата, а в иных вместо привычных дерева, металла и пластика весь интерьер был имитирован сгустками энергетических полей.

Но одно роднило все помещения в Городе — это стерильность. Как в прямом значении этого слова, так и в переносном.

Зомби мог поклясться, что в Городе есть только один житель. И этот житель он — Зомби.

Почему он не ушел отсюда? Зачем бродит по пустынным улицам, одним своим видам внося диссонанс в это царство антисептики и гипертрофированной гигиены? Если бы кто-то смог задать ему этот вопрос, Зомби наверняка бы растерялся.

И действительно, что он здесь ищет, на что надеется, почему давно не ушел отсюда?

Зомби с наслаждением вытянул ноги и привалился спиной к прогретому солнцем за день бетону.

Дом, словно живое существо, едва уловимо покряхтывал и постанывал. Где-то в его недрах зарождались разные звуки: чуть поскрипывала половица, хлопала от ветра оконная ставня, позвякивала антенна на крыше.

Город не был мертвым, он был просто… одиноким, как и Зомби.

Зомби любил бесцельно блуждать в гулком пустом лабиринте улиц, открывая для себя все новые и новые кварталы. Такие путешествия казались зомби олицетворением самой жизни. Априорная бесплодность этих скитаний лишь усиливала пикантность ситуации. Возможно Зомби подспудно все же надеялся случайно наткнуться на что-то такое, что сломает привычный уклад и внесет элемент новизны в его взаимоотношения с Городом.

А может это была дань совершенно иному чувству. Ведь зомби порой казалось, что Город существует только тогда, когда есть он Зомби. Стоит зомби закрыть глаза, и Город как будто частично растворяется. Остаются только звуки, которые тоже должны потихоньку исчезнуть, если Зомби надолго оставит Город без присмотра. Поэтому Зомби старался поменьше спать и даже пореже моргать. А по утрам, когда просыпался, пытался резко открывать глаза, чтобы успеть захватить тот момент, когда Город вновь услужливо займет свое привычное место вокруг него — зомби.

Лишь однажды произошло событие, которое могло в корне все изменить. В тот день, когда это случилось, Зомби как обычно бесцельно брел по улице, совершая ежедневный обход своих владений.

Зомби так и не понял, что же заставило его заглянуть в тот злосчастный дом. Он ничем не выделялся среди других, такой же стерильно чистый и внутри и снаружи. Разве, что красивые и крепкие декоративные решетки на всех окнах. Зомби уверенно прошествовал по дому в то помещение, которое без сомнения должно было служить кухней. Достал из холодильника бутылку молока и с наслаждением сделал большой глоток. И тут его взгляд упал на мойку. От неожиданности Зомби закашлялся. В мойке стояла грязная посуда! Тарелка, вилка и чашка.

Это было столь необычно, что Зомби невольно попятился, безотчетно стремясь покинуть этот дом. В прихожей он зацепил вешалку и она с грохотом обрушилась на пол. И тут из недр дома раздался испуганный женский голос:

— Кто там?

Зомби опрометью выскочил на улицу и запер за собой дверь. Благо в каждом доме, в каждой квартире ключ всегда торчал снаружи. — Кто там? Откройте! Кто там? Отзовитесь!!!

Голос безжалостно рвал тишину, уродовал окружающий пейзаж. Очертания домов стали зыбкими. Зомби даже на мгновение показалось, что еще немного и весь Город, содрогнувшись, осядет прахом к его ногам. И тогда зомби побежал. Еще некоторое время он слышал голос: то требовательный, то жалостный, но смысл слов уже нельзя было разобрать.

Зомби знал, что когда он спустя много дней вновь попадет в этот район Города, дом будет пуст. Ведь Город не терпел даже пыли и всегда стремился поддерживать на своей территории стерильною чистоту.

Зомби вздохнул. Хоть это досадное недоразумение произошло очень давно — много-много дней назад — неприятный осадок до сих пор изредка нарушал безмятежность созерцания. Но Зомби был уверен, что со временем этот осадок превратится в пыль и… исчезнет без следа.

Зомби встал, потянулся и на мгновение закрыл глаза, но тут же поспешно опять открыл. Город был на месте. Спокойный и сверкающий. Незыблемый. К вечеру усталость взяла свое. Зомби выбрал скромный, но со вкусом меблированный дом и с наслаждением вытянул натруженные уставшие за день ноги…

«…спит он что ли? – Мессер вздрогнул и очнулся, точнее медленно вынырнул их недр чужого сознания. — Господи, кто бы мог подумать, что у этого несчастного в подсознании бушуют таки страсти… Хорошо. Что у меня хватило сил вырваться из этого липкого безумья».

Но Мессер обольщался, не он вырвался, а сознание зомби его отпустило.

Зомби просто… умер.

— А может он умер?

— Ну и что? Какое мне до него дело? Жив он или умер — мне надо спешить! Уже темнеет, а мне еще топать и топать. А этот… глянь, какая рожа довольная, да он здесь на обочине наверняка себя чувствует… как дома. Ему сейчас плевать на все горести мира. – Мессер с ужасом поймал себя на том, что сам не так уж далек от этого безымянного зомби.
-----------------------------------------------------------------------------
Военные сталкеры, они упорно ищут информацию о всех устройствах, которые могут функционировать в зоне, а так же безжалостно истребляют зомби. Если мы попытаемся защитить зомби, то они могут открыть нам больше информации об устройстве “Р-дятел”. Как добраться и как экипироваться (“оно “бьет по мозгам” только днем, а когда наступает ночь оно “засыпает””) (дублирование информации которую мы могли получить (а могли и не получить) у ученых)… Если нет — придется искать и пробиваться самостоятельно… На самом деле дятлов – 3.

Главное что бы, как только у нас зарождалось подозрение, что мы обнаружили таки центральную лабораторию, возникала информация сеющая подозрение, что есть еще одна, а вот она-то может и есть центральная. А может и нет! (таким образом, повторяя игру заново или с определенного этапа, у нас не будет уверенности, что мы шли по правильному пути (или неправильному) и мы можем вновь проходить тот же маршрут (да еще при наличии внутренней динамики мира), и у нас должен постоянно оставаться интерес).

Надо помнить, что по нашему следу все еще идут и идут зомби закодированные на определенную цель – убить нас. И мы еще к тому же должны собирать артефакты, что бы покупать амуницию и пищу.

Где-то в это время нам должен присниться сон о «безумном докторе». Не связан ли этот доктор с центральной лабораторией? А тут еще говорят (из переговоров со сталкерами) что невдалеке есть армейские склады (контролируемые Группировкой "Грех") битком набитые артефактами, может центральная лаборатория там? Или она рядом с тем загадочным устройством «дятлом»?

Мы можем либо отправиться в сторону армейских складов (если не успели побывать до этого, тем более что к данному моменту начинает циркулировать информация, что там «что-то нечисто»), либо на поиски дятла (но туда мы не сможем проникнуть, не поработав либо на ученых, либо на бармена, чтобы раздобыть следующую версию экипировки), либо доктора (говорят, что он выходит со стороны болот лишь сразу после выброса….)…

Наличие пси-установки